Совет Европы: выбор неизбежен

Недавно группа представителей демократической общественности Казахстана во главе с лидером оппозиции Акежаном Кажегельдиным провела ряд встреч с высокопоставленными лицами Парламентской Ассамблеи Совета Европы.

 

 

По возвращении из Страсбурга Б. Бектурганова, С. Дуванов и А. Косанов провели пресс-конференцию, на которой рассказали об итогах этих встреч, на вопросы нашей газеты любезно согласилась ответить президент АСиП, профессор Бахытжамал БЕКТУРГАНОВА.

 

– Какова была цель поездки в Европу?

 

– Цель поездки — узнать отношение Совета Европы к нашей стране. Как вы знаете, недавно наше правительство изъявило желание вступить в этот союз. Ранее оппозиция выступала за невключение Казахстана в Совет Европы в нынешнем положении. Но ситуация меняется. Действительно, вся Центральная Азия склонна к автократическому откату, и эта тенденция очень настораживает.

 

Возможно, одна из мер, которая могла бы приостановить каким-то образом автократический откат Центральной Азии — включение в Совет Европы, но на условиях, которые всегда ставила оппозиция: это поддержка демократических реформ, соблюдение прав и свобод человека, конституционные реформы, подписание ряда европейских конвенций, хартий о правах и свободах.

 

Совет Европы подготовил соглашение о сотрудничестве с Казахстаном, в котором сформулировал эти условия.

 

Из пресс-релиза следует, что Совет Европы просил нашу Конституцию для экспертизы.

 

-Не могли бы вы поподробнее рассказать о ней: кто проводит, с какой целью?

 

– Существует специальная Венецианская комиссия, которая запросила нашу конституцию для экспертизы. Это обязательное условие. Но, по-видимому, это условие показалось для нашей власти чрезмерным, потому что они замолчали: ни привета, ни ответа.

 

Мы встречались с различными комиссиями и подкомиссиями, которые курируют вопросы вхождения стран в Совет Европы. Там все очень хорошо знают ситуацию в Казахстане. Никому не надо объяснять, что у нас происходит, им известно даже когда, где, кто арестован и т.д.

 

Я, например, говорила, что мы пришли в Совет Европы не для того, чтобы плохо говорить о Казахстане, или призывать к ответственности наш режим, наше руководство. Я ставила вопросы об ответственности Совета Европы за распространение защиты глобальных принципов демократии. Я говорила о том, что необходимо пересмотреть методику оказания помощи странам с молодой демократией. Важно то, что есть понимание этого.

 

– Какова официальная позиция Казахстана по этому соглашению?

 

– Официальный Казахстан хранит молчание. Ни привета, не ответа. Сейчас СЕ после нашего посещения готовит повторное письмо нашему Парламенту, в которое добавляет пункты не только об экспертизе Конституции, но и экспертизы закона о выборах, закона о СМИ. Они с большим удовольствием проведут такую экспертизу.

Для примера, Турция находится в Совете Европы и имеет 3% территории Европы, а Казахстан имеет 4%. К тому же надо учесть этнический состав населения нашей страны. Т.е. у Казахстана есть все предпосылки войти в Совет Европы. Например, Швиммер — генеральный секретарь Совет Европы — говорит, что Казахстан также может войти в СЕ.

 

– С кем конкретно встречалась казахстанская делегация?

 

– С г-ном Аткинсоном, со Швиммером – генеральным секретарем Совета Европы.

 

– В пресс-релизе говорится, что члены делегации встречались с зарубежными журналистами и говорили, кстати, о Дариге Назарбаевой…

 

– На встречах присутствовали не только журналисты, были и другие деятели. Для меня было несколько удивительно узнать, что пиарщики Дариги Назарбаевой раскручивают ее не только в России, но и на Западе. Год назад, когда я была в России, создалась Евразийская ассоциация социологов и политологов. Я стала одним из ее сопрезидентов. Уже тогда говорили, что в десятку рейтинговых политиков СНГ входит Дарига Назарбаева. Она выступила автором нескольких очень серьезных книг об Евразийской интеграции. Для меня это было первое откровение.

 

Но когда в таких газетах, как "Герольд Трибьюн" появляются PR-колонки, где даются коммерческие рейтинги, т.е. на платной основе (а вы знаете, что реклама у них стоит бешеных денег), и Д. Назарбаева "светится" в них, говорит о многом.

 

– Говорят, что в статьях она высказывает свое неодобрение режиму в Казахстане.

 

– В данном случае речь идет о том, что в ряде статей, ее позиции расходятся с позицией Нурсултана Назарбаева. И их, и меня интересует вопрос: знает ли об этом Назарбаев, или это самостоятельный почин дочери.

 

– Вы как политолог, можете сказать, с какой целью это делается: стать президентом?

 

– Безусловно, какие-то выборы не за горами. Что греха таить? Суд по "Казахгейту" будет, и президенту придется отвечать за ту информацию, которая гуляет по миру. Возможно, развитие ситуации пойдет по российскому сценарию. Тогда президенту придется выбирать преемника.

 

– Или азиатский сценарий престолонаследия?

 

– Это вряд ли.

 

Есть еще одна причина, по которой Европа не отказывает Казахстану: это образованность и высокий уровень грамотности нашего населения. С другими центральноазиатскими странами нас не сравнить, например, с тем же Узбекистаном или Кыргызстаном. В Европе я столкнулась с еще одним моментом, что ни в одной стране Центральной Азии нет такой оппозиции, как в Казахстане. И это констатировали европейцы. В этом большая заслуга Кажегельдина. Именно он пробивает рейтинговый коридор для оппозиции. В их кругах он имеет высокую репутацию зрелого, состоявшегося политика.

 

– На пресс-конференции Вы сказали, что считаете его реальным кандидатом на пост президента страны, и, по Вашему мнению, он справился бы с этим. Почему Вы так решили?

 

– Думаю, что это был бы неплохой вариант для Казахстана. Кажегельдин испытал очень много. Он демократически очень вырос и окреп. А Казахстану сейчас нужна демократия, необходимо создать прецедент такой демократической системы, которая бы имела преемственность и начала бы давать традиции. Поэтому, я считаю, что Кажегельдин может побороться за мандат президента Казахстана.

 

– Как Вы думаете, ему дадут такую возможность?

 

– Сейчас ресурсы власти фактически исчерпаны. Я имею в виду кадровые, идейные, организационные, административные, вообще любые. Т.е. власть, совершенно очевидно, кризует. Одна из причин этого — отсутствие мозгового центра, который мог бы видеть на перспективу, просчитывать шаги, реалистично заниматься экономикой. Нет таких людей во власти, которые могли бы обеспечить благосостояние народа Казахстана.

 

В этом смысле Акежан Кажегельдин — государственный деятель, он имеет право бороться за мандат.

 

– Как парламентарии Европы оценивают арест Жакиянова и Аблязова? Считают ли они его чисто уголовным делом?

 

– Понятно, что это чисто политический процесс. Они, конечно, проявляют заинтересованность, но это их не шокировало. В Совете Европы считают, что это достаточно логично в свете последних событий в Казахстане. В общем-то, диагноз нашему режиму поставлен — диктаторский. Они говорят об эскалации напряженности, о возможном усилении репрессий в стране.

 

– Как Вы считаете, имеют ли европарламентарии реальные рычаги давления на казахстанский режим?

 

– Во всяком случае, у них есть настроенность. Они готовы оказывать помощь оппозиции. В каждом кабинете во время наших встреч первым вопросом был: "Чем мы можем помочь? Что мы можем сделать?" Они понимают, что ЦА нельзя проигрывать и, в частности, Казахстан. Хотим мы того или нет, но Казахстан более продвинут. Демократические процессы у нас раньше начались, но сейчас сильно "заступорились". Мы перенимаем пороки у узбеком, туркменов, таджиков и передаем киргизам.

 

– Как Вы думаете, зачем СЕ нужна демократия в Казахстане? Откуда такая заинтересованность и обеспокоенность?

 

– Да, это и инвестиции, и природные ресурсы. Но, как говорят сами европейцы, Совет Европы — это не то место, где думают о каких-то материальных выгодах. Это то место, где говорят о правах человека. А тем более в какой бы то ни было стране. Если в стране есть люди, которые говорят и хотят демократии, нуждаются в защите прав человека, значит, Совет Европы считает своей миссией оказать помощь.

 

– Какую оценку дают в Европарламенте таким международным мероприятиям как, например, медиа-форум, который прошел недавно в Алматы?

 

– Большой смех вызвало присутствие на медиа-форуме Хатами. Что это за медийный форум, в работе которого участвует не очень идеальный политик? Вообще надо было видеть вальяжно сидевших Хатами и Назарбаева и… журналистов. И очень хорошо, что Дарига Назарбаева "засветилась" с папой в одной связке, которая еще раз показала, что можно ожидать от этой леди.

 

– Как оценили европейцы ее инициативу о международном кодексе этики профессиональной журналистики? Якобы, он должен быть будирован и принят на основе существующего опыта.

 

– Такие изыски, делающиеся в условиях режима власти одной семьи, не порождают романтических иллюзией. Я же говорю, что оценка ситуации в Казахстане адекватна: они же видят фальшь и лицемерие этого режима. Они прекрасно понимают, что происходит со средствами массовой информации. Здесь не осталось ни одной независимой газеты, ни одного независимого теле-радиоканала которые могли бы легально существовать.

 

Такие совдеповские вещи, как кодекс чести — это всего лишь попытка Семьи, медиа-холдингов осуществлять функции контроля нравов. Нурсултан Назарбаев не вышел за рамки догматического советского мышления, он остался со своей психологией, со своим поведением бывшего партийного аппаратчика. Логика реформирования соответствует его психологии, особенно с учетом последних заявлений. Работа его аппарата и его окружения также пропахла нафталином застойных советских времен. Вспомните кодекс чести строителя коммунизма и т.д. Поэтому откуда растут ноги у этой идей о кодексе чести журналиста, понятно.

 

– Что дала Вам, как социологу и политологу, эта поездка?

 

– Во-первых, очень сильно расширила кругозор: появилась возможность взглянуть на события в моей стране более широко. Во-вторых, я поняла, что сторонников у демократической общественности Казахстана много. Я увидела, как много делает Акежан Кажегельдин для Казахстана. Я знала это, но меня поразил бескорыстный патриотизм, желание изменить ситуацию к лучшему на своей родине. И самое главное, он понимает неотвратимость конституционной реформы, знает как это сделать. Приятно было видеть, что в Казахстане есть альтернатива.

 

– Ваши прогнозы на будущее: победит ли демократия или все "застопорится" и будет, как на скачках?

 

– Я думаю, что события будут развиваться динамично, надеюсь, что нас ждет жаркое лето и еще более жаркая осень.

 

Совершенно очевидно, что сфера управления потеряла всякий контроль над ситуацией, любые попытки усилить репрессивные функции государственной машины, не дают оздоровительного эффекта. Общество сейчас достаточно "заряжено" демократическими идеями.

 

Сегодня возможны многие пути развития. Либо власть спровоцирует какой-либо конфликт для введения чрезвычайного положения, что приведет к закрытию страны вообще и тогда президент — невыездной. В этом случае предстоит долгая борьба демократии с автократией. Либо любой другой вариант. Это зависит от развития процесса под названием "Казахгейт".

 

– Какие партии и движения, на Ваш взгляд, могут реально сопротивляться власти? Чего пытается добиться "Ак жол"? В какую бы оппозиционную партию Вы вступили?

 

– Очень много за время своего существования сделал Форум демократических сил Казахстана. До этого момента все процессы инициировал и проводил ФДСК, а теперь появился ДВК. Интеграция ФДСК и ДВК – это очень хороший альянс. Я думаю, что к нему будут присоединяться и другие независимые организации.

 

Не исключено, что в ближайшее время будет создан оппозиционный предвыборный альянс, возможно, будет возрождена "Республика". Оппозиция уже сейчас готовится к выборам, которые рано или поздно состоятся. Либо будут инициироваться. В принципе, другой альтернативы нет: только укрепление и объединение демократических сил Казахстана.

 

Что касается партии "Ак жол". За рубежом ее считают "мертворожденной". Понятно, что это конъюнктурное порождение: ребята захотели чего-то, но оказались слабыми. Либо это политтехнология власти.

 

Что касается моего участия в какой-либо партии. Я просто не могу быть членом партии, с другой стороны, я не могу не иметь гражданской позиции. Поскольку без гражданственности, без принципов человек превращается в растение, насекомое, которое просто проедает свою жизнь. И если встанет вопрос о создании объединенного оппозиционного блока, гражданского движения, то я, безусловно, войду в него.

 

– Спасибо за беседу.

 

 

"СолДАТ" N8 (66)