Экс-председатель совета директоров АО “БТА банк” Мухтар Аблязов после сообщения, что по иску нового руководства БТА судом Англии заморожены его активы, согласился высказать свою точку зрения по этому поводу. Он подробно рассказал в телефонном интервью о своих дальнейших действиях и ответил на другие актуальные вопросы.
- Вы уже отреагировали в прессе на сообщение о замораживании судом Англии принадлежащих вам активов, заявив, что будете подавать встречные иски правительству Казахстана о нанесении вам и другим акционерам ущерба действиями властей по национализации БТА. Не могли бы конкретизировать суть ваших претензий к властям Казахстана и отдельным их представителям? Как скоро, в каких судах вы намерены отстаивать свои права? Кому, и на какие суммы будут адресованы претензии?
- Если коротко, то суть наших претензий такова: группа высших должностных лиц Казахстана длительное время оказывала давление на акционеров БТА банка, чтобы те “поделились” с кем надо акциями. А когда попытка не удалась, прибегли к силовому захвату БТА. Но просчитались. В результате, за несколько месяцев разрушили успешный, лидирующий в СНГ банк. На суде, который, безусловно, будет открытым, мы расскажем, кто они, эти высшие должностные лица, как давно и почему хотели присвоить банк, в чем была их идея, как они подгоняли законодательство, какие незаконные действия предпринимали. Цель нашего встречного иска - привлечь всех этих людей к ответственности. Предъявлять его мы будем после того, как БТА банк предъявит основной иск нам - потому что пока был только предварительный иск с их стороны. Более подробно ответить на ваш вопрос не могу, чтобы не раскрывать наши карты.
- Вы планируете судиться именно в Англии?
- Не только. Но начнем с Англии, потому что, подав иск здесь, БТА создал площадку для судебного спора. И мы этим, безусловно, воспользуемся - по местному законодательству можно привлечь к ответственности не только госменеджеров БТА, но его нового акционера “Самрук-Казыну”, регулятора, правительство, их руководителей персонально. Список должностных лиц, виновных в захвате и затем развале БТА длинный. У этих господ есть активы в разных странах, например, в Англии, во Франции, в Швейцарии, Сингапуре, Испании – во многих станах мира, и мы будем требовать замораживания этих активов. Будем требовать, чтобы эти активы стали обеспечением наших встречных исков.
- Вы считаете, суд Англии как-то повлияет на казахстанских чиновников?
- Английская система правосудия кардинально отличается от привычного для нас судебного произвола. Если казахстанские суды лишь оформляют политическое решение, то английские изучают все обстоятельства дела, а не отдельные фрагменты, на которые делает упор БТА. Выясняют все обстоятельства дела, приведшие к этим результатам. Поэтому, конечно суд будет длинным, но зато он будет открытый, независимый, где будут выслушиваться обе стороны.
- Вы можете назвать имена чиновников, к которым имеете претензии, или пока не готовы это сделать?
- Мы озвучим список после того, как БТА предъявит нам основной иск. Но все, кто готовил решения, разрабатывал планы захвата, писал секретные письма, подгонял законодательство, вел со мной переговоры на предмет передачи контрольного пакета акций БТА, могут быть уверены, что их не забудут. Все факты будут озвучены в английском суде, подтверждены доказательствами, свидетелями, потому что все это происходило не один день. Это был длинный сложный процесс с угрозами, вымогательством, длительными переговорами, спорами, объяснениями, что будет с нами, если не отдадим банк, давлением. Причем не только психологическим.
- Вы сказали, что ранее не имели возможности в зарубежных судах отстаивать свои интересы. Связано ли это с тем, что, как сообщали финансовые руководители Казахстана, вы лично не являлись мажоритарным акционером АО “БТА банк”? Кто стоит за теми компаниями, которые значились в реестре акционеров, почему большинство из них зарегистрированы в оффшорах?
- По английскому законодательству, чтобы подать иск на правительство Казахстана, нужно иметь юридическую возможность. Доказать, что те, кто принимал решение о захвате БТА и несет ответственность за его крушение, имеют какое-то отношение к Англии. Когда БТА Банк подал иск против меня, он тем самым собственными руками создал эту юрисдикцию. Теперь мне ничего не надо доказывать, суд обязан принять встречный иск и рассмотреть его по существу.
Что касается акционеров БТА, то среди них оффшорных структур мало, в основном казахстанские, австрийские, швейцарские, английские компании. И меня удивляет пристрастность казахстанских госорганов: крупнейшие нефтедобывающие компании, которые работают у нас, зарегистрированы в оффшорной зоне - в штате Делавэр, США. И это государство почему-то не смущает.
- И все же - крупнейшим акционером являетесь, или, по крайней мере, являлись, вы - через эти компании?
- Это вопрос, который обязательно будет рассматриваться во время суда.
- Понятно. Другой вопрос касается того, что во время вашего руководства БТА большие деньги вкладывал в недвижимость и земли, в покупку и развитие телекоммуникационных и финансовых компаний в странах СНГ, в частности в Грузии, Украине и России. Это же и стало одним из камней преткновения в ваших отношениях с властями Казахстана. Чиновники были недовольны, что деньги БТА банка кредитуют чужую экономику. Что сейчас происходит с этими активами? Насколько БТА потерял или выиграл на этих инвестициях?
- Думаю, недовольство чиновников вызвано тем, что они не могли просто так взять и “наложить лапу” на зарубежные активы, как они это сделали позднее в Казахстане. Что же касается стратегии БТА по выходу на зарубежные рынки кредитования, то она являлась частью общей стратегии создания международной банковской группы.
За три года мы достигли серьезных результатов. Мы стали крупнейшим частным банком в СНГ. Диверсификация предполагает не только финансирование проектов разных отраслей, но и в разных странах. Это придает устойчивость банку. Если помните, президент озвучил идею, что Казахстан должен войти в 50 наиболее развитых, конкурентоспособных стран мира. А как это можно достичь, работая только в Казахстане? Поэтому, это была стратегия банка.
Я считаю, что она была успешной. Это был мощный работающий механизм, который госвмешательство разрушило своим непрофессионализмом. Все проекты, которые мы финансировали, были успешными. И если что-то начало разваливаться, то это произошло именно после прихода правительства в этот банк. До прихода правительства никаких вопросов не было ни у кредиторов, ни у клиентов, ни у акционеров.
- Вы сейчас имеете отношение к этим внешним активам БТА, можете на них претендовать?
- Все эти вопросы будут раскрыты во встречном иске, который мы представим в суд после того, как БТА банк подаст свой основной иск.
- В этой связ другой вопрос. Если вы читали интервью финаналитика Альянс банка, вышедшее на ленте КазТАГ, можете его прокомментировать? Согласны вы с его оценками? Насколько схожи ситуация в Альянс банке и БТА после захода в них правительства?
- Аналитик написал абсолютную правду. Но если говорить о БТА, то, с учетом его размеров, результаты намного катастрофичнее. Спрашивается, зачем правительство завело в банк своих представителей, чем они руководствовались в своих действиях? Чтобы в итоге предложить кредиторам реструктуризировать задолженность с дисконтом 95%? И после этого кое-кто называет реструктуризацию успешной! Да эти горе-менеджеры разваливают все, к чему прикасаются – и банк, и банковскую систему, и финансовую систему в целом.
- Сообщая об уголовном деле против вас, правоохранительные органы обнародовали земли, машины, недвижимость, которые принадлежали вам. По инсайдерским данным, все это имущество давно уже было продано другим людям. Так ли это, и действительно ли все это принадлежало вам?
- Зачем, спрашивается, мне 900 с лишним квартир, сотни машин, десятки гаражей? Все это имущество компаний, которые кредитовались в БТА и на которые правоохранительные органы наложили арест. Более того, все это имущество, как правило, находится в залоге у банка или оформлялось в залог. Почему такие обвинения были озвучены, понятно – людей хотели настроить против меня.
- Вашу собственность вы успели продать или ее конфисковали?
- Вы знаете, мой бизнес в 2002 году был полностью разграблен, после чего я решил в Казахстане на себя лично ничего не иметь.
- Мухтар Кабулович, разрешите другой вопрос. О экс-главе “Казатомпрома” Мухтаре Джакишеве. Как известно, его арест связывают с дружбой с вами и лоббированием ваших интересов. Об этом заявила г-жа Квятковская, первая выступившая с обвинениями в адрес Джакишева. Не могли бы вы поделиться своим мнением по этому поводу?
- Мы с Мухтаром действительно дружим с 17-ти лет, вместе учились в Московском инженерно-физическом институте. В 1998-м году, когда он пришел руководить урановой отраслью (я в то время работал министром энергетики), состоялось специальное заседание правительства, которое было посвящено городу Степногорску. В то время там жило свыше 50 тысяч человек, и предлагалось производство и город закрыть, а население разбросать по другим населенным пунктам. А все потому, что Целинный горно-химический комбинат фактически не мог работать - урановая продукция не пользовалась спросом на тех рынках, где “Атомпром” мог ее продавать. Представьте, какая критическая ситуация была! Когда пришел Мухтар Джакишев, он выиграл в американских судах так называемое антидемпинговое дело. Это позволило продавать продукцию по всему миру. И это дало толчок развитию всей урановой отрасли. Именно с его приходом в урановую отрасль этот город живет, и, я надеюсь, процветает.
А еще, знаете, я всегда много работал. Начинал в 9 утра и заканчивал самое раннее в 10 вечера. Но самое поразительное было, что Мухтару Джакишеву можно было позвонить в час ночи, и он в это время находился еще на работе. Я у него все время спрашивал: “Я работаю в частной компании, я работаю на себя. Ты работаешь в государственной компании. Зачем ты так много работаешь?”. На что он мне говорил следующее: “Ты знаешь, так интересно из компании, которая была банкротом, сделать мирового лидера, который не только добывает уран, а производит более сложную продукцию”.
Фактически нет ни одного менеджера в стране, который сумел проработать в государственной компании столько лет. Вы знаете, какая чехарда кадровая происходит в нашей стране. И когда у человека почему-то создалась такая возможность проработать 10 лет на одном месте – это просто подтверждение его реальных заслуг. И он был награжден орденом “Курмет” за свои заслуги.
Очень печально, что наша страна буквально через год, как его наградила, возбуждает против него уголовные дела. Притом, на человека, которого в западном мире западные эксперты называют урановым гением. Это, я считаю, выдающийся менеджер, который приложил просто неоценимые огромные усилия для развития атомной отрасли страны. История этого конечно никогда не забудет.
А что касается продажи урановых месторождений, в его адрес прозвучали абсурдные обвинения, что он распродал 60% урановых активов. Знаете, все урановые месторождения находятся в нашей стране. Они никуда не могут уехать и не уехали. На самом деле, если и продавались какие-то активы урановые, то продавались доли в тех или иных компаниях, не более того. А урановые месторождения находятся в нашей стране, выручка поступает в нашу страну, рабочие места - в нашей стране, налоги платятся в нашей стране, а не где-нибудь там, за пределами Казахстана. Поэтому все эти обвинения просто несерьезные.
Я уже не говорю о том, что у “Казатомпрома” и, в частности, у Мухтара Джакишева не было никаких юридических прав продавать урановые месторождения. Это оформлялось решениями правительства, межведомственных комиссий, решением министерства энергетики и минеральных ресурсов, там, где работал в то время г-н Школьник, и есть его подписи на всех документах.
Урановая отрасль – это такая отрасль, которая контролируется лично президентом. И я знаю, что президент говорил Мухтару Джакишеву следующие слова: “Если правительство решит продать урановые месторождения вразрез стратегии развития атомной отрасли страны, ты должен мне немедленно докладывать”. Он был исполнителем, который выполнял решения правительства, но при этом у него было специальное поручение президента, если он видит, что какие-то нарушения происходят, он должен докладывать президенту. Поэтому все сделки в атомной отрасли проходили под контролем, и ни одно месторождение не продавалось без ведома президента. Ни одно!
- Сейчас Джакишева называют заложником дружбы с вами. Вы участвовали в бизнесе в урановой отрасли?
- Это никакого отношения не имеет к уголовному делу. Мое участие в урановом бизнесе было давно – в 2004-2005 годах. Об этом известно президенту, правительству.
Другой вопрос - когда я сидел в тюрьме, Мухтар Джакишев, не боясь потерять государственную должность, приезжал ко мне в тюрьму, вел переговоры о моем освобождении.
- Его слова стали определяющими в решении о вашем досрочном освобождении?
- Нет, конечно. Но без него меня не освободили бы.
- Супруга Мухтара Джакишева ранее сообщала, что встречалась с вами в Лондоне, и вы обещали ей помочь в деле защиты Мухтара Джакишева. Предпринимаете ли вы какие-то действия в этом отношении?
- Как я сказал, Мухтар Джакишев для меня лично много значит. И поэтому я, безусловно, всеми ресурсами, разными, буду помогать ему, чтобы он вышел из этой ситуации. Какими именно методами и способами, думаю, сейчас нет необходимости об этом распространяться.
- Другой вопрос о ваших родственниках. Какие у вас взаимоотношения с вашим сватом г-ном Храпуновым? Вы поддерживаете его и своего зятя по проектам гостиниц в Швейцарии? У вас есть совместный бизнес?
- У нас чисто семейные отношения. Мы не обсуждаем все то, что связано с бизнесом.
- После выхода из заключения, вы заявляли, что отказываетесь заниматься политической деятельностью. Сейчас эта позиция пересмотрена, как я понимаю?
- Если вы внимательно посмотрите мое заявление, то увидите, что там сказано: сейчас я решил сконцентрироваться на бизнесе. И все, больше ничего. Все остальное – интерпретации прессы. Дословно я так сказал. Из политики я на самом деле никогда не уходил, и не мог уйти, даже если бы захотел, потому что политика - это концентрированное выражение экономики.
- А что для вас главное в жизни – политика или экономика? Президент считает, что сначала надо выстроить экономику, а только потом заниматься политикой. Как полагаете вы?
- Раньше чуть впереди была экономика. Теперь политика. Их нельзя разорвать.
- У вас есть какие-то взаимоотношения с Рахатом Алиевым, Акежаном Кажегельдиным?
- Политические контакты есть.
- Вы сказали, что не уходили из политики. Как это проявлялось? А в будущем – по возвращении в страну готовы баллотироваться на выборные должности? Пойти работать в правительство?
- Время покажет. Что касается моей политической активности – то это вопрос будущего.
- Последний вопрос, чиновники говорят, что вы своей деятельностью и заявлениями подрываете за рубежом имидж всей банковской системы Казахстана, что может негативно отразиться не только на БТА, но и на всей банковской системе, и на ее клиентах, и экономике Казахстана. Вы можете это прокомментировать?
- Помните, кто громче всех кричит “Держи вора!”? За три года мы превратили БТА в крупнейший частный банк Казахстана и СНГ. Это был банковский бренд страны.
Например, когда президент приезжал в Украину, он гордился нами, потому что видел наше присутствие, нашу рекламу по всему Киеву. Он даже сказал украинцам: “Доверяйте БТА банку, потому что доверяем ему мы”. Когда он приезжал в Грузию, он тоже открывал проекты, гордился и говорил - это правильно, это хорошо, мы поддерживаем БТА Банк - это был бренд страны. Приедете в Москву и тоже увидите рекламу российского банка. Все, что мы делали, вызывало доверие инвесторов. Мы поддерживали их интерес к Казахстану, потому что они зарабатывали на том, что мы делали.
А если говорить о нынешнем правительстве, то после того, как они зашли в БТА банк, начался развал всей финансовой системы страны. Потеряли миллиарды долларов инвесторы. Потеряла миллиарды долларов страна. То есть, если говорить о доверии инвесторов, то весь негатив связан с деятельностью правительства и высших должностных лиц страны, которые довели систему до развала. Негативные последствия, о которых вы говорите, связаны не с нами, а с ними.
КазТАГ
