Интересы Китая в Центральной Азии растут. Но ему приходится учитывать непростые отношения, существующие между странами региона. Россия хотя отчасти и смирилась с китайским влиянием на регион, но сохраняет свой ключевой голос.
БЫСТРОЕ ВНЕДРЕНИЕ
Китай интенсивно продолжает увеличивать свое присутствие в Центральной Азии. Причем эти шаги настолько внушительны, что можно утверждать о созданной Пекином энергетической инфраструктуре в Центральной Азии для снабжения китайской экономики.
В настоящее время отношения выглядят отлично – все стороны получают то, что хотят. Однако если учесть некоторые проблемы Центральной Азии на протяжении недавних лет, то расцвет отношений с Китаем может потускнеть, натолкнувшись на ряд сложных обстоятельств.
Нехватка энергетических ресурсов является главной угрозой экономическим амбициям Китая. Ведущие китайские корпорации подписывают контракты на импорт энергетических продуктов практически по всему миру. По мнению международных экспертов, рост китайской экономики требует больше энергии и ожидается, что китайский импорт газа радикально возрастет в ближайшие годы.
Китай уже сейчас потребляет 4,1 миллиона баррелей нефти ежедневно, половина которой ввозится из-за рубежа. Импорт газа начнет расти стремительным путем, как только Китай откажется от потребления угля.
После развала СССР Пекин обратил все свои взоры на энергетические ресурсы Центральной Азии. Старт был дан серией соглашений со странами СНГ в апреле 1996 года. Благодаря серии экономических и торговых соглашений, Китай смог довольно быстро и глубоко внедриться на энергетические рынки Центральной Азии. На это Пекину понадобилось чуть больше десяти лет.
Государственная нефтяная корпорация Китая подписала свой первый объемный контракт с Казахстаном в 1997 году. Обе стороны дали добро на строительство нефтепровода длиною 2 238 километров из Западного Казахстана в Китай. Нефтепровод уже функционирует. В 2009 году начал поставки туркменского газа туркмено-китайский газопровод. Эти два энергетических проекта уже сами по себе свидетельствуют о возрастающем влиянии Китая в Центральной Азии.
ОТ ГИДРОСТАНЦИЙ ДО УРАНА
Но на самом деле это далеко не весь арсенал китайского влияния. Интересы Пекина в регионе выходят за рамки поставок газа и нефти и втягивают практически все страны в зону своего воздействия.
Китайская государственная нефтекорпорация оказывает помощь в поиске и добыче нефти и газа в Узбекистане, включая исследование акватории Аральского моря. Другая китайская фирма, Инвестиционная корпорация Китая, купила активы казахской компании «КазМунайГаз». Это случилось в прошлом году. Китайская сторона заплатила за сделку 939 миллионов долларов.
С помощью Китая в Казахстане сооружается еще одна газовая магистраль, которая сможет доставлять в Китай до 12 миллиардов кубометров газа в год. Не желая полагаться только на трубопроводы, Китай затеял мощный проект железнодорожных связей с регионом Центральной Азии. Есть также план связать отдельным железнодорожным путем Китай, Кыргызстан и Узбекистан с узбекским Андижаном, где с помощью китайских компаний ведутся интенсивные разработки узбекских месторождений нефти и газа.
Пекин стремится активно участвовать в электро-энергетических проектах в регионе. В частности, с помощью китайских фирм осуществляется строительство двух электропередаточных линий в Кыргызстане и Таджикистане. Китайские фирмы участвуют в модернизации и перестраивании всей электрической системы Ташкента.
Создание гидроэлектростанций в регионе тоже не обходится без участия китайской стороны. Так, корпорация «Синогидро» помогает строить гидростанции «Нуробад» и «Шуроб» в Таджикистане. Кроме того, в Таджикистане сооружаются еще как минимум три гидростанции при участии Китая.
В ответ на такую любезность таджикское правительство отдало китайцам права на добычу золота, серебра, меди, вольфрама, слюды и других редких камней в горах Памира. Несколько китайских горнорудных фирм занимаются в Таджикистане поиском урановых месторождений и других редкоземельных металлов. Китай уделяет особое внимание урановым залежам в Центральной Азии, поскольку Пекин планирует серьезно расширить объем своего гражданского ядерного потенциала.
Китайские фирмы - Государственная атомная корпорация и Гуандунская ядерно-энергетическая корпорация являются прямыми держателями акций казахских фирм, контролирующих месторождения урана. Национальная компания «Казатомпром» подписала с китайской стороной контракт на продажу казахского урана Китаю. В Узбекистане и Кыргызстане китайские фирмы участвуют в разведке урановых месторождений.
Пекин активно участвует в реконструкции и улучшении дорог, ведущих из Кыргызстана и Таджикистана в Китай. В самом Таджикистане китайские рабочие строят туннель.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТТЕНОК
На поверхности кажется, что развитие отношений Китая с регионом выглядит просто фантастическим. Китай получает все, в чем нуждается, - энергоресурсы, урановые рудники и экспортно-импортные потоки.
Центральная Азия располагает стабильным потребителем, который не только платит вовремя, но и создает в пяти странах региона средства экспорта энергоресурсов. Но опасность состоит в том, что в политике стран Центральной Азии есть очень много потенциальных ловушек. Эти ловушки так или иначе связаны с непростыми отношениями, которые складываются внутри самого региона.
Многие китайские контракты подписаны на двухсторонней основе. Но сама география действия контрактов связана с многосторонней ситуацией. Например, газопровод между Туркменистаном и Китаем пролегает через Казахстан и Узбекистан. Китайско-узбекская железнодорожная ветка проходит через Кыргызстан.
Волей-неволей Китаю придется учитывать всплески недружелюбия между соседями в самом регионе Центральной Азии. Британский исследователь Джон Маклеод является главой департамента центральноазиатских программ в лондонском Институте исследований войны и мира.
«На практическом уровне, - говорит он, - мы часто наблюдали в последнее время разговоры по поводу различных экономических структур в регионе, которые никогда не претворялись в жизнь. Даже такие вещи, как упрощенные таможенные правила или визы для граждан, - все это превращалось в большую проблему.
Причина состоит в том, что практические вещи часто связаны с политикой и очень-очень часто с индивидуальными установками каждого руководства. Лидеры считают, что их страны в чем-то превосходят остальных. Они не желают, чтобы эти другие посягали на их интересы».
НАТО уже чувствует на себе эти региональные сложности. Недавно Узбекистан приостановил железнодорожное снабжение Таджикистана, предназначенное для последующих перебросок грузов для НАТО в Афганистане.
Таджикистан никогда не имел идеальных отношений с Узбекистаном. Но ситуация еще больше ухудшилась в связи со спорными таджикскими проектами по строительству гидростанций, которые, по мнению узбекской стороны, могут привести к дефициту воды в Узбекистане. Джон Маклеод считает, что подобные инциденты могут привести к срывам китайских проектов в регионе Центральной Азии.
«Мы имеем историю неустойчивых взаимоотношений и далеко не идеальной кооперации... где обычный спор о распределении оплаты транзита между узбеками и казахами может обостриться в более худшую ситуацию... и чисто денежный вопрос вдруг приобретет политическую окраску», - говорит Джон Маклеод.
КИТАЙ В КАЧЕСТВЕ БАНКА
По мнению британского исследователя, китайцы пытаются минимизировать риск местных конфликтов путем предоставления каждой из сторон какой-то реальной выгоды от сделки. Это просматривается в случае с туркмено-китайским газопроводом, в котором предусмотрено, что узбеки тоже могут воспользоваться этим газопроводом и экспортировать через него свой газ.
Джон Маклеод отмечает, что интерес Центральной Азии в сотрудничестве с Китаем имеет свои прагматические корни.
Ведь только Китай может вкладывать свои деньги в проекты, которые коммерчески не дают немедленной отдачи. Среди них строительство дорог в Таджикистане или исследование нефтяных и газовых месторождений в Узбекистане.
Вряд ли другие иностранные инвесторы осмелятся оперировать в странах с такими очень сложными легальными условиями. В этом аспекте, как считает британский исследователь, правители стран Центральной Азии не задумываются о большой политике и относятся к Китаю, как к своеобразному инвестиционному банку, с которым могут иметь дело.
МЕЖДУ РОССИЕЙ И КИТАЕМ
Это по-своему оставляет Россию, как традиционного участника распределения центральноазиатских богатств, в довольно прохладном самочувствии. Перед глобальным экономическим кризисом Кремль выделял значительные доходы от продажи газа и нефти на проекты в Центральной Азии. Экономический кризис очень сильно ударил по России, предоставив финансово более защищенному Китаю свободный экономический рычаг в Центральной Азии.
Как утверждает Джон Маклеод, Москва, хоть и пытается сохранить невозмутимость, однако не может быть счастлива от происходящего между Китаем и Центральной Азией.
«Я думаю, - говорит британский ученый, - русские в некоторой степени смирились с фактом китайской экономической экспансии в смысле инвестиций в энергетику и разведку месторождений в Центральной Азии. Возможно, им это не нравится, но они говорят, что они абсолютно удовлетворены и что это совпадает с их интересами. Однако это не совсем соответствует действительности, поскольку российский «Газпром» де-факто контролирует систему трубопроводов, исходящих из Центральной Азии. Казахстан является независимым импортером нефти, однако, несмотря на это, Россия сохраняет за собой ключевой голос в принятии решений в регионе, особенно в случаях турбулентности на политическом уровне».
Республика Азатык
