То, что происходит сейчас на валютных рынках соседних с Россией стран, можно определить двумя военными терминами - глухой обороной и беспорядочным отступлением. Как правило это последовательные звенья в единой цепи событий. Лишь в некоторых особо авторитарных странах власти умудряются удерживать под контролем совершенно безнадежную ситуацию. Россия остается эпицентром валютных перемен на территории бывшего СССР.
Так было в конце 90-х и спустя десять лет - в конце нулевых. По этому же сценарию разворачиваются события и сейчас. Сначала валютный шторм настиг Россию - в результате по итогам 2014 года номинальный курс рубля снизился почти в два раза, и спустя год, после незначительного укрепления, вновь вернулся к пиковым значениям. Валютные рынки государств бывшего СССР вздрогнули, но все-таки в основном удержались под контролем властей (за понятным исключением Украины).
Более того, в Россию потянулись покупатели из соседних республик (прежде всего Казахстана), которые спешили воспользоваться внезапно образовавшимся «валютным окном», скупая за российские рубли импортные авто. Но уже очень скоро все изменилось.
Что случилось в Казахстане
Наиболее ярко потеря контроля над экономикой наблюдается в Казахстане. 20 августа 2015 года бессменный президент государства Нурсултан Назарбаев заявил о переходе к плавающему курсу национальной валюты - тенге.
"Мы дали возможность, прямо скажем, нашим вкладчикам перевести свои деньги в валюту. Ну и кто смог, тот понакупал в России дешевых товаров", — заявил Назарбаев на совещании с участием руководителей крупных предприятий. Цитата пошла гулять по линиям информагентств, а национальная валюта - в пропасть.
Уже в первые часы после открытия торгов национальная валюта Казахстана потеряла 35% стоимости, средневзвешенный курс доллара на торгах Казахстанской фондовой биржи вырос до 255 тенге.
Таким образом казахстанские власти признали полный крах политики "управляемой девальвации". По словам самого Назарбаева, поддержка курса тенге обошлась стране в 2014-2015 гг. в $28 млрд (по состоянию на 1 августа международные резервы Казахстана составляли $97,159 млрд, из которых $28,977 млрд - золотовалютные резервы Национального банка, $68,182 млрд - активы Национального фонда).
На протяжении всего это времени власти страны предпочитали проводить одномоментные девальвации, которые всякий раз называли отказом от вмешательства в функционирование валютного рынка.
Первый раз такое заявление последовало еще в феврале 2014 года, в результате чего курс одномоментно взлетел почти на 20%. После Нацбанк с усиленной энергией стал контролировать ход торгов, но к лету 2015 года потерпел полное поражение. Августовские признания диспозицию на рынке по сути не изменили, и Нацбанк опять взялся за рычаги "ручного управления". В декабре последовало новое валютное действие в этом "мерлезонском балете" - на этот раз курс ушел на отметки в 330 тенге за доллар и ниже. Таким образом за два года национальная валюта страны подешевела более чем в два раза, несмотря на все попытки его удержать и обещания пережить кризис с минимальными потерями. В результате, по данным британской Financial Times, тенге стала худшей валютой в мире.
Валютная девальвация в Казахстане угрожает не только экономическим, сколько социальным кризисом. Львиная доля товаров (включая самые простые виды продовольствия) импортируются. И получается, что сравнительно скромный валютный рынок Казахстана определяет условия жизни для всего государства. И в то же время он крутит шестеренки сырьевой экономической машины страны. Выходит, что чем лучше для экономики, тем... хуже для народа.
Азербайджан
По аналогичному, но чуть упрощенному сценарию развивались события в другом государстве бывшего СССР, поднявшемся на нефтяном буме 2000-х. На протяжении 12 лет курс национальной валюты - манта, держался практически неизменным. И лишь в ноябре 2014 года, когда перспективы мирового нефтяного и валютного рынков стали более чем очевидны, в стране появились попытки обсудить неизбежную девальвацию. Они были на корню пресечены президентом страны Ильхам Алиевым, после чего девальвация... состоялась. В феврале 2015 года курс маната упал на 24%, затем последовал период "стабильности". Но в декабре эта передышка закончилась, и власти страны объявили о переходе к плавающему курсу. В результате чего с 19 декабря котировки маната обрушились сразу на 50%.
Валюта по карточкам и по разным ценам
По различным вариантам советского сценария живут рынки Узбекистана и Туркмении. В последней все находится в состоянии "покоя". Валютного рынка нет. Валюту выдают... по талонам. Жители Ашхабада с вечера занимают очередь у отделений банков, чтобы утром получить право на покупку. Как правило, талоны достаются только половине из них, и счастливчики могут прийти за иностранными деньгами в определенное время в определенное отделение банка. В соседнем Узбекистане сложилась система постсоветского регулирования. Здесь существуют три обменных курса. Центральный банк Узбекистана выставляет свои котировки, которые не имеют никакого отношения к реальной жизни. Еще один курс формируется «базаром» и почти в три раза превышает официальный. По «черному курсу» живут простые люди.
Удивительно, но есть еще один курс – биржевой, и он существенно превышает «базарный». В этом настоящем «черном теле» варится в стране бизнес. Участники валютной гонки Кыргызстан и, как ни странно, Белоруссия живут куда более прозаичной по исполнению, но впечатляющей по результатам валютной жизнью. И если первый просто катается по валютным горкам, даже не пытаясь что-то предпринять, лишь сглаживая ухабы, то соседнее славянское государство просто «гасит» свою валюту, как только ее курс начинает укрепляться по отношению к рублю. Обе страны критически зависят от доступа к российскому рынку и не могут позволить себе роскошь укрепления национальной валюты.
К этому лагерю традиционно примыкала и Украина, но всевозможные административные ограничения заставляют жить некогда крупнейшего торгового партнера России на постсоветском пространстве по еще пока неизвестным законам.
Игра с отрицательной суммой
Нынешнюю ситуацию, сложившуюся на мировом валютном рынке, можно назвать игрой с отрицательной суммой. Проще говоря это коллективный забег, все участники которого приходят к финишу с разной степенью потрепанности. Но первые финишеры, тем не менее, получают призы и премии. Кто окажется таким победителем на постсоветском пространстве?
Пока шансов больше у рубля. По одной простой и вполне очевидной причине. Российские масштабы облегчают создание здесь новых производств, ориентированных на более емкий внутренний рынок. Все остальные государства-соседи так или иначе вынуждены синхронизировать свои курсы с российской валютой, чтобы не потерять возможности для сбыта своей продукции и ограничить экспортные возможности российских конкурентов. Видимо именно поэтому, «совершенно случайно», президент Независимой ассоциации предпринимателей Казахстана Талгат Акуов выступил с призывом «Даешь стране рубля!».
«Сейчас даже Европа объединилась в экономический союз с единой валютой, почему бы и всем странам ЕАЭС (России, Казахстану, Белоруссии, Киргизии, Армении) не ввести единую валюту внутри этого союза? Считаю, что самый приемлемый вариант единой валюты на евразийском пространстве – рубль», — пишет Талгат Акуов.
Но дело, конечно, не в том, какие денежные знаки останутся в обороте, и в чем будут указываться цены в магазинах и на рынках. Как показывает опыт Белоруссии и Кыргызстана (аналогично и Армении), главным фактором на валютном рынке может стать именно лидирующая роль рубля и подчиненная - валют других республик бывшего СССР. Без какого-либо механизма коллективного принятия решений о последствиях предпринимаемых Россией шагов.
О таких возможностях и инструментах лидеры Советского Союза и мечтать не могли, когда создавали СССР в декабре 1922 года. Все-таки они были вынуждены считаться с мнением и экономическими интересами республик, входивших в Союз.
Versia.ru, 14.01.2016
