Землетрясение на северо-востоке Японии 11 марта 2011г. и пришедшее вслед цунами стало причиной аварии на АЭС «Фукусима» (6 энергоблоков), в результате чего возник перегрев реакторов и радиационная утечка о открытым пока исходом.
Об остроте ядерного кризиса особо говорит тот факт, что накануне французское агентство по ядерной безопасности ASN оценило серьезность аварии на "Фукусиме-1" в 6 баллов по 7-балльной шкале. С вопросом о том, как повлияют события в Японии на ситуацию в атомной промышленности и энергетике, в частности, в Казахстане редакция JEEN обратилась к координатору JEEN Наталье Харитоновой.
JEEN : В чем была, по вашему специфика ситуации на АЭС в Фукусиме?
Н.Х.: Первое, что бросается в глаза при просмотре сообщений из Японии – это неготовность персонала действовать в аварийной ситуации, отсутствие реально работающего центра, который должен генерировать технологические решения, низкая компетенция руководства атомной отраслью. Звучат обвинения в адрес руководства Японии в том, что они предоставляют некорректную информацию, боюсь, они просто не знают, что говорить. Второй момент, на который бы я обратила внимание, это, собственно говоря, то, что МАГАТЭ, после событий на АЭС в Японии предстала в новом свете. Об этом пока мало говориться, но вопрос о роли МАГАТЭ встает ребром. «Фукусима-1», построенная 40 лет назад, находится под гарантиями МАГАТЭ, там имели место многочисленные проверки, аттестации, сертификации и т.д. Но там не сработали именно резервные системы безопасности. Ситуация показала, что гарантии МАГАТЭ – это пустой звук, есть лишь рекомендации МАГАТЭ – которые можно выполнять или не выполнять. Более того, специалисты отмечают, что эти рекомендации часто демонстрируют некомпетентность аналитиков МАГАТЭ. Да, на сайте WikiLeaks появилась информация о том, что МАГАТЭ два года назад предупреждало Японию о проблемах с сейсмической безопасностью ее атомных электростанций, а в ответ японцы пообещали повысить стандарты безопасности на всех атомных станциях страны и даже построили центр по чрезвычайным ситуациям при АЭС в Фукусиме. Однако авария произошла, пусть даже из-за стечения ряда чудовищных обстоятельств. Более того, «Фукусима-1» не доработала несколько дней до запланированной остановки реактора и вывода его из эксплуатации. Отсюда вопрос к МАГАТЭ – зачем нужно было доводить до крайностей? Где так называемые гарантии международной организации, призванной обеспечивать безопасность объектов, и в чем эти гарантии должны заключаться? Ситуация в Японии показала, что МАГАТЭ не способна обеспечить свои гарантии из-за отсутствия жестких инструментов воздействия. Инсайдеры считают, что это в немалой мере вызвано возросшей политизированностью МАГАТЭ с одной стороны, и ее коммерциализированностью с другой. В результате из состава аналитических органов МАГАТЭ вымываются специалисты, и заменяются так называемыми "эффективными менеджерами", ориентирующими работу на выполнение политических и экономических заказов.
JEEN : В мире по разному отреагировали на события в Японии. Что можно сказать о Казахстане, который намерен развивать у себя атомную энергетику?
Н.Х.: В мире прослеживается сейчас три тренда: часть государств заявили об отказе от проектов мирного атома и замораживании имеющихся проектов – Индия, Венесуэла и ряд других; ряд стран намерены провести проверки и усилить меры безопасности на АЭС – например, Германия, Австрия; и наконец, государства, которые заявили о готовности продолжать развивать атомную энергетику – Россия, Китай, Иран, Франция, Казахстан и т.д.
Если мы говорим о постсоветском пространстве, то настораживает та быстрота, с которой руководство России и Казахстана заявили о намерениях и далее развивать такого рода проекты. Это свидетельствует о том, что за этими политическими заявления не стоит каких-либо серьезных экспертиз, а сентенции чиновников вызывают горькую улыбку у специалистов. А мы просто наблюдаем «эффект хора» - политики имеют, как правило, хороший «политический слух» и не допускают диссонанса со своими друзьями и стратегическими партнерами. И если в Кремле сказали так, то в Астане не могли сказать по-другому. Но если у России есть реальный многолетний опыт работы в отрасли атомной энергетики, то у Казахстана такового не имеется. В настоящий момент Казахстан занимается добычей и реализацией природного урана, став здесь мировым лидером – на Казахстан приходится 30% мировой добычи урана. Однако при этом Казахстан на сегодняшний день не обладает серьезными технологическими платформами в атомной промышленности – работа по производству топлива для атомных станций на Ульбинском комбинате остановлена, так как единственный покупатель этого топлива – Россия последний раз заказывала незначительные объемы топливных компонентов в 2009 году, а заказы в другие страны к этому моменту сформированы не были. Ситуация может измениться только после 2012 года.
Что касается непосредственного сотрудничества РК с Японией в атомной отрасли, оно до сих пор развивалось. В настоящее время добываемая в Казахстане урановая руда после ее переработки во Франции и Великобритании импортируется в Японию через Суэцкий канал. Однако из-за проблем с пиратами и ростом напряженности в ближневосточном регионе, Япония планировала ввозить для нужд своих АЭС казахстанский уран после его обогащения в России, используя Транссибирскую железнодорожную магистраль и российские порты на Дальнем Востоке России. Первая пробная поставка 15 тонн урана по новой схеме планировалась на осень этого года. Кроме того у Казахстана есть планы по расширению сотрудничества с Японией, причем не только в области поставок уранового сырья, а производства топлива и компонентов топлива. Как будет развиваться двустороннее сотрудничество после трагедии в Японии, сказать очень сложно.
При этом Казахстан намерен совместно с Россией построить АЭС в Западном Казахстане в Актау, т.к. именно в этом регионе, где идет активная добыча углеводородов на шельфе Каспия, необходимы дополнительные источники электроэнергии, а южные, северные и восточные регионы снабжаются сетью ГЭС и ГРЭС. Сроки строительства атомной электростанции будут определены после прохождения экономической экспертизы проекта. Экологическую экспертизу проект уже прошел. Ранее руководство АО «Национальная атомная компания «Казатомпром» заявляло, что первый из двух блоков электростанции будет запущен в 2016 году. Видимо, события в Японии никак не повлияют на решение о строительстве этой станции и на лоббируемый Казахстаном проект создания банка ядерного топлива. Возможно, будут предприняты беспрецедентные меры по обеспечению безопасности этих планируемых объектов. По другому громкому проекту - созданию банка ядерного топлива - принципиального решения еще нет.
Однако самый главный вопрос - вопрос кадров – остается нерешенным. В Казахстане, как говорят сами специалисты из атомной отрасли, исчезают профессионалы, обладающие адекватными знаниями и креативным потенциалом, которые способны обеспечить, прежде всего, безопасность, а потом и исполнение контрактных обязательств. Вымывание специалистов из отрасли - это общемировая тенденция, в разных странах имеющая под собой различные конкретные причины. В Казахстане сильны причины социального характера. С течением времени вопрос кадров будет только обостряться, но для его решения пока в Казахстане не делается ровным счетом ничего. Руководство отрасли, видимо, рассчитывает на иностранных специалистов. Это наивно. Т.е. на новой станции, если она будет построена, возможно, просто некому будет работать, либо это будет персонал невысокой квалификации, способный нормально работать только в штатном режиме - как это видно на примере Японии. Это, безусловно, не повысит уровень безопасности на этом производстве, что недопустимо, в том числе и по причине близости к Каспийскому морю. У Казахстана пока есть все шансы пойти по японскому пути, уповая на все тоже МАГАТЭ.
JEEN : Наталья, вы указали на целый ряд острых проблем, как можно предотвратить развитие таких сценариев в том же Казахстане?
Н.Х.: Специалисты считают, что человечество обречено на развитие атомной энергетики. Даже события на японской АЭС, которые еще неизвестно чем закончатся, не повлияют на этот процесс. Казахстан как один из трех лидеров по добыче урана будет представлять огромный интерес и будет крайне важным звеном в системе глобальной атомной энергетики. При этом Казахстан будет добиваться развития на своей территории цепочек если не полного, то почти полного ядерного цикла.
Безусловно, в мире будут пересмотрены критерии безопасности атомных объектов, МАГАТЭ грозит серьезная встряска – претензии, кадровые перестановки, возможно изменение статуса и т.п. Нужно понимать, что в случае атомной промышленности и атомной энергетики мы имеем дело не с производством парфюмерии, а с технологиями, которые стоят на одной ступени с вопросом существования человечества. И низкая квалификация в этой отрасли, неправильная мотивированность, социальные проблемы опасны в любом переделе – будь то производство атомной энергии, добыча урана, производство топлива или перевозка и утилизация отходов. События в Японии показали, что речь идет о столкновении бизнеса как явления и безопасности как явления. Экономические прибыли от такого производства очень высоки, и всегда есть соблазн ради прибыли закрыть глаза на мелкие и не очень проблемы, связанные с безопасностью. Даже временная остановка производства, замена дорогостоящего оборудования всегда отражается на прибыли. Так вот, в Фукусиме пока победил бизнес – там, несмотря на рекомендации МАГАТЭ, до последнего момента оттягивали момент вывода из эксплуатации «Фукусимы-1».
Другой вопрос - если МАГАТЭ продемонстрировала неспособность обеспечивать свои гарантии, кто должен этим заниматься? Видимо нужно изменить подход – перейти от рекомендаций к реальному вмешательству в вопросы обеспечения безопасности атомных объектов. В этом отношении, если мы говорим о пространстве Евразии, роль регулятора может взять на себя ЕС, где нормы безопасности высоки, но политика безопасности интравертивна и, в свете событий в Японии, достаточно близорука. В конце концов, мы живем на одном евразийском континенте, а тот же Казахстан, который решил развивать у себя атомную энергетику, не так уж и далеко от Европы, особенно при нынешнем уровне развития коммуникаций – экономический, информационных, экологических и т.д. Ждать каких-то энергичных шагов со стороны МАГАТЭ в данной ситуации во многом наивно. Нужно хотя бы ради собственной безопасности требовать от государств, решивших развивать у себя атомную энергетику с нуля, чтобы они начали работы по приведению в соответствие таких планов и инструментов, которыми они эти планы будут реализовывать. В противном случае - ставить такие проекты на грань срыва. Это должна быть сертифицированная готовность к реализации проектов атомной энергетики. Т.е. ведущие государства должны позаботиться о том, чтобы объекты атомной промышленности и энергетики размещались только в тех странах, научно-технический уровень которых позволяет обеспечить их надежность и безопасность. И главное - в атомной отрасли должны работать только профессионалы на всех уровнях. Необходимо сделать так, чтобы безопасность была на первом месте, а бизнес – лишь на втором.
JEEN: Спасибо за интервью!
Материал подготовил Александр Поляков
www.j-een.com
