Через несколько дней Казахстан отпразднует очередную годовщину своей независимости.
Оценить пройденный республикой путь мы попросили отечественных экспертов, адресовав им следующие вопросы: Как вы восприняли подписание Беловежских соглашений и объявление Казахстаном своей независимости в декабре 1991 года? Какие у вас были ожидания, надежды, тревоги? Что из этого сбылось, а что нет? Каково ваше отношение к тому, что сделано в Казахстане за 27 лет? Чему вы радуетесь, а что вас не устраивает? Какой вы видите страну в ближайшем будущем?
Султанбек Султангалиев, политолог: «Страна нуждается в политическом реформировании»
– В декабре 1991-го мне было лишь 15 лет, и, естественно, в силу возраста я не мог в полной мере оценить историческое значение такого события. Хорошо помню, как тяжело жилось людям в период агонии Советского Союза (19901991 гг.). Мне, наивному подростку, думалось, что теперь-то мы наконец заживем получше. В представителях старшего поколения чувствовались настроения растерянности и непонимания происходящего, что вполне объяснимо: ведь вся их сознательная жизнь прошла в исчезнувшей стране.
Хорошо запомнилась вера простых людей в Нурсултана Назарбаева, который заметно выделялся на фоне обанкротившегося Михаила Горбачева и неоднозначного Бориса Ельцина. В 1991 году казахстанский лидер был, пожалуй, самым популярным политиком не только в Казахстане, но и во всем Советском Союзе, и если бы он согласился стать премьер-министром СССР, то история вполне могла бы пойти по другому сценарию. Разумеется, это мое сегодняшнее мнение, основанное на изучении и анализе документов той эпохи.
Что касается пути, пройденного Казахстаном за 27 лет, то это был очень сложный период: именно в те годы создавался фундамент нашей новой политической и экономической системы. Собственно, и сам путь был разделен на отдельные, разные временные отрезки, и отношение к ним, конечно, разнится.
Несомненным достижением является то, что Казахстан состоялся как независимое государство. Сейчас это кажется само собой разумеющимся, однако обстановка в начале 1990-х была совершенно неоднозначной: мы легко могли оказаться втянутыми в гражданскую войну с последующим распадом государства и потерей части территории, могли погрязнуть в хаосе анархии, беззакония и перманентной революционной ситуации. Однако умелая и осторожная политика руководства страны в сочетании с жестким курсом на формирование рыночной экономики позволили сохранить от потрясений корабль государственности и благополучно провести его через все политические и социально-экономические штормы. А вот период после 1999 года можно охарактеризовать как время упущенных возможностей. Полагаю, что в политическом развитии мы пропустили тот момент, когда можно было бы продолжить курс на углубление демократических реформ безо всякого ущерба для общественно-политической стабильности и интересов экономики.
Как человеку малоэмоциональному мне сложно ответить на ваш вопрос о том, чему я радуюсь.… Наверное, тому, что нам удалось избежать межэтнических и межконфессиональных конфликтов, что руководство Казахстана проводит очень разумную внешнюю политику, что мы не остались на обочине мировой цивилизации, что мы являемся одним из акторов евразийской интеграции. Это объективно положительные моменты, которые нельзя не отметить. Однако в политическом и социально-экономическом развитии страны есть и тревожные тенденции, которые уже сейчас очень сильно мешают нам, а в ближайшем будущем способны не только резко затормозить прогресс, но и отбросить нас далеко назад, к началу пресловутых 1990-х.
Во-первых, это стагнация демократических процессов, которая влечет за собой низкую эффективность деятельности государственных органов, масштабную коррупцию, падение уровня доверия к власти и соответственно рост протестных настроений в обществе. Во-вторых, продолжающееся социальное расслоение общества: пропасть между сверх-богатыми и очень бедными все больше увеличивается. В третьих, падение качества образования и ползучая исламизация вкупе с торжествующей социальной несправедливостью, что серьезно угрожает общественно-политической стабильности.
Словом, реальных угроз много, и очевидно, что Казахстан остро нуждается в политическом реформировании – теперь это главное условие успешного развития. И то, каким будет ближайшее будущее, зависит от реализации тех или иных политических сценариев. А они, в принципе, разные. Но в любом случае каких-то особых концептуальных изменений пока что ждать не приходится.
Замир Каражанов, политолог: «Ожидания на хлеб не намажешь»
– Подписание Беловежского соглашения – не самый оптимальный сценарий развала СССР, но на тот момент возможности были ограничены. Процесс был запущен еще раньше и к тому моменту приобрел необратимый и даже неуправляемый характер. Но самое главное – он становился менее предсказуемым, а это очень опасная тенденция. Речь, конечно же, идет о «параде суверенитетов», который породил правовой хаос. Было непонятно, где сосредоточена власть – в кремлевских коридорах или в союзных республиках. Ответ на этот вопрос попытались дать главы трех союзных республик в Беловежской пуще, а немногим позже – в Алматы, где было создано СНГ.
Конечно, сам характер развала СССР во многом предопределил последующие события: острый экономический кризис, падение уровня жизни населения, всплеск миграционных волн, криминализация разных сфер жизни общества и т. д. Хоть и говорят, «ломать не строить», но мы-то сегодня понимаем, что разваливать – это тоже искусство. А с другой стороны, удалось избежать худшего сценария – эскалации насилия, войн, хаоса. Правда, не всем.
Что касается ожиданий и тревог, то в тот момент у людей была уверенность в том, что после развала Союза все перестанут кого-то кормить и заживут как в развитых странах – счастливо и богато. Европа и США стали примером, эталоном. Но ожидания на хлеб не намажешь. Нужно было проводить реформы. Тогда часто говорили о том, что существует много книг о переходе от капитализма к социализму, но нет книг, где говорилось бы о переходе от социализма к рыночной экономике.
Конечно, для нас ориентиром выступали страны Восточной Европы – Польша и Чехия, где власти стали проводить политические и экономические реформы. Мы получили представление о том, в каком направлении нужно двигаться, стали кое-что перенимать у них, но с учетом своей специфики. Отказались от «шоковой терапии», не стали сразу отпускать цены в свободное плавание и т. д. Эти меры позволили избежать социальной напряженности. Но у компромисса есть и обратная сторона. Надо признать, что принципиальность реформаторов в странах Восточной Европе дала свои плоды – сегодня это очевидно. Нам же, к сожалению, не удалось сформировать крепкий средний класс, не появился и широкий класс собственников, государство до сих пор имеет большую долю в экономике. В госаппарате люди работают сутками, но не успевают справиться со стоящими перед ними задачами. Время от времени дают о себе знать проблемы в судебной и правоохранительной системе.
С другой стороны, надо признать, что Казахстан не впустую потратил время. Мы оказались в числе лидеров на постсоветском пространстве, уровень жизни у нас выше, чем у соседей по региону. Наша страна играет заметную роль в Евразии. И это несмотря на то, что мы не имеем выхода к морю, а в 1990-х у нас был большой отток населения. В Казахстане выросло новое поколение граждан, которые получили образование, встали на ноги, сегодня начинают трудовую карьеру, а завтра будут создавать свои семьи. И уже это – отличная характеристика пройденному республикой пути.
Конечно, потенциал развития Казахстана, как и любой другой страны, можно оценивать по-разному. Обычно используют экономические, демографические и прочие объективные индикаторы. Но я бы оценивал по-другому. Наше общество молодое и пестрое. По этническим, религиозным, социальным признакам мы отличаемся друг от друга. Но при этом население ощущает общность. Наверное, это и есть главный результат развития Казахстана. Часто из новостей мы узнаем о том, как люди спешат друг другу на помощь. Солидарность – это хорошее качество, позволяющее оптимистично смотреть в будущее. Радует и то, что у нас много талантливых людей. Российский философ Николай Бердяев как-то заметил, что если элитарная прослойка (элитарные – в смысле выдающиеся и неординарные люди) в обществе превышает пять процентов, то такое общество имеет шансы на благополучное развитие. Уверен: в Казахстане таких людей гораздо больше.
Казбек Бейсебаев, политолог: «Нас разбаловали легкие нефтяные деньги»
– В 1990 году я работал в Министерстве иностранных дел Казахской ССР. В то время мы, как и другие союзные республики, ставили перед МИДом СССР вопрос о расширении полномочий республиканских внешнеполитических ведомств. Речь шла о предоставлении нам более широких прав и полномочий в торгово-экономических отношениях с зарубежными странами…
Летом 1990 года нынешний Лидер нации, а тогда президент Казахской ССР, провел пресс-конференцию для иностранных журналистов в здании МИД СССР и объявил о государственном суверенитете Казахстана. Тогда за это отвечал МИД, и я помню, как переводили на английский, французский и другие языки текст декларации. После этого, 25 октября 1990 года, Верховный Совет Казахской ССР принял Декларацию о государственном суверенитете Казахской Советской Социалистической Республики. Тогда же было объявлено о нашей самостоятельности в международных делах
К концу лета 1991-го почти все республики, за исключением Казахстана и Туркменистана, объявили о своей независимости. Мы тогда поступили по-другому. К этому времени СССР уже де-факто не существовал. В конце октября Туркменистан объявил о своей независимости, а мы еще оставались в непонятном статусе, хотя всем уже было очевидно, что некогда большая страна доживает последние дни.
Поэтому подписание соглашений в правительственном санатории «Вискули» в Беловежской пуще стало для меня просто констатацией уже свершившегося факта. Вскоре после этого, 21 декабря, руководители 11 республик собрались в Алматы и объявили о создании СНГ. За пять дней до этого мы тоже объявили о своей независимости.
Конечно, были радость и надежда. Одновременно была и какая-то тревога, но потом она прошла. Тем более что мы в МИДе были загружены работой: начался процесс признания нашей независимости другими государствами, и нам надо было налаживать с ними отношения.
Безусловно, за 27 лет сделано много. Есть то, что радует, но есть и то, что, скажем так, радует не очень. В первые годы независимости власти говорили так: сначала экономика, а потом политика. Смысл этого общественного договора прост: давайте сначала поднимем экономику, а потом будем говорить о политике. Надо сказать, такой подход устраивал всех. Тем более что пошли первые успехи, жизнь народа стала налаживаться. И все думали, что так будет всегда. Однако этого не произошло. К тому же легкие нефтяные деньги разбаловали нас. С середины «нулевых» на протяжении почти десяти лет в мире была благоприятная для нас конъюнктура – нефтяные деньги текли к нам рекой, можно было многое сделать в той же экономике: построить заводы, поднять на новый уровень сельское хозяйство, опоясать страну новыми дорогами и т. д. Но мы не воспользовались моментом и благоприятными условиями. А теперь прежних цен на нефть уже не будет, и наша страна не очень привлекательна для инвесторов.
В итоге мы видим, что наша экономика как была сырьевой, такой и осталась. Если общество свои обязательства в рамках общественного договора (не увлекаться политикой) выполнило, то власти – нет: с экономикой у них, скажем так, не все получилось.
Stan Radar, 14.12.2018
