Стабильность - штука странная. С одной стороны, на фоне мировых новостей она весьма позитивна. С другой - страна, ради которой эта самая стабильность вводилась, в какой-то момент начинает впадать в безвременье. Политическая система, которая вроде бы начинала развиваться по спирали, закругляется в колесе сплошных повторов. И повторы эти идут так часто, что перестают вызывать даже иронию.
Давеча была принята очередная "Военная доктрина", в которой черным по белому написано: "Комплексное развитие Вооруженных сил, других войск и воинских формирований предполагает преобразование Комитета начальников штабов Министерства обороны в Генеральный штаб Вооруженных сил". Интересно, что несколько лет назад превращение Генштаба в КНШ рассматривалось как самый-самый прогрессивный шаг со времен Аттилы. Но армейские реформы как неотъемлемый элемент политических и административных реформ несут в себе все их профессиональные заболевания, включая рассеянную память, раздвоение сознания и упомянутую выше цикличность. В самом деле, почему бы не создать Генштаб еще раз, если командование сухопутных войск создавалось трижды, а военно-морские силы - дважды? А ведь, если кто не в курсе, в стране существуют три контр-адмирала, военно-морское училище, военно-морская база и даже некоторое количество военных кораблей.
Раньше умные люди говорили: "Хочешь угробить дело - создай комиссию". Мысль верная, но масштаб - откровенно не наш. Для окончательного развала дела создаются министерства, агентства и комитеты. Но создать орган мало, нужна соответствующая кадровая политика. Взять, допустим, отечественные промышленность и сельское хозяйство. Кто ими должен руководить кроме дипломированных юристов? Давным-давно в одной газете попалась симпатичная карикатура: "Больной, вы не переживайте - вас будет оперировать профессор, доктор экономических наук".
Недавно указом президента полномочия Агентства по регулированию естественных монополий в области выработки и формирования политики в сфере естественных монополий и регулируемых рынков были переданы Министерству экономического развития и торговли. Зато на АРЕМ постановлением правительства было возложено "участие в реализации государственной политики по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин". За гендерную политику с ее целевыми показателями можно теперь не переживать, особенно если правительство догадается ввести лицензирование межполовых отношений (или, не к ночи будет сказано, начнет их демонополизацию).
Вообще наличие специального государственного органа - фактически приговор контролируемой им сфере. Комитет по языкам из года в год проваливает языковую политику, Минсельхоз - аграрную, Минздрав - медицинскую. Про таможню и индустриально-инновационную политику вообще принято говорить либо хорошо, либо ничего. Цитаты из отчетов Счетного комитета (органа информированного, но слишком уж миролюбивого) говорят сами за себя: "Государственная программа реализована недостаточно эффективно...", "значительного уменьшения фактов коррупции не произошло", "программа реализована не в полном объеме и недостаточно эффективно", "эффективность использования средств республиканского бюджета снижается".
Ей-богу, страшно за религиозную сферу. Во-первых, только что создали Агентство по делам религий с полным штатом руководства и кучей департаментов в центре и регионах. Во-вторых, приняли новый закон о религиях. А в-третьих, как выяснилось в ходе презентации бюджета на следующий год, на борьбу с религиозным экстремизмом будет выделено 12,9 млрд. тенге. Вот это уже чисто конкретный подход. На 20-м году независимости выясняется, что в правительстве и парламенте есть люди, которые искренне верят, что принятие закона/постановления по тому или иному поводу моментально снимает проблему. Есть проблема экстремизма - приняли закон, экстремисты его почитали, извинились и разошлись по домам заниматься стабильностью и развивать инновации. Почему тогда до сих пор принимается государственная программа по борьбе с коррупцией? Ведь проще ее (коррупцию) просто запретить указом президента? Сказать: "Нету ее - и баста!". Но при нынешнем правительстве такие вещи делать как-то неприлично. По количеству коррупционных скандалов нынешний кабмин поставил национальный рекорд...
На днях Карим Масимов в своем микроблоге в Twitter написал, что впечатлен книгой Дж. Клифтона "Грядущая война за рабочие места".
Можно предположить, что премьер устал от депутатских советов по созданию агентства по делам молодежи (видимо, будучи реалистом, решил отложить этот вопрос до тех пор, пока собственные дети не подрастут) и искренне посоветовал народным избранникам побыстрее заняться освое-нием тех 9 млрд. тенге, которые бюджет выделил на выборы 2012 года. Депутаты на первый взгляд совету вняли и приняли обращение с просьбой их побыстрее распустить. Аргументация шикарная: досрочные выборы позволят всем государственным органам сосредоточиться на реализации антикризисных мер; символично начать 21-й год независимости с новым многопартийным парламентом, а кроме того, формирование нового депутатского корпуса важно для реализации программы индустриально-инновационного развития.
Получается, что несколько десятков взрослых, образованных, опытных законодателей и чиновников сочли, что их пребывание в парламенте сильно осложняет борьбу с грядущим кризисом, мешает стабильности с прогрессом вообще и празднованию ближайшего государственного праздника в частности. С учетом того, что о досрочных выборах говорят буквально с первого дня избрания парламента (причем не только этого, а любого), странно, что никто не удосужился хоть немного поработать над аргументацией (не только в этом вопросе, но и в любом другом).
И здесь мы возвращаемся к феномену отечественной политической стабильности. Досрочные выборы, а ими буквально насыщена новейшая политическая история страны, придают хоть какой-то "оживляж" новостной картинке. Причем все прекрасно понимают, что пройдут выборы в срок или до оного - ситуация совершенно не изменится. На весь парламент есть только один депутат (к которому в случае чего переходит вся власть в стране), личностью которого еще интересуются эксперты, но население упорно ходит на выборы и также упорно забывает о наличии парламента буквально через секунду после опускания бюллетеня с галочкой в прорезь.
Та же картина и в элите. Старшее поколение перестало заниматься управлением, перейдя в статус аксакалов, удовлетворивших все свои амбиции и желания и безучастно наблюдающих за течением жизни. Поколение 40-летних, пришедшее во власть в 90-х и прочувствовавшее на себе всю тяжесть экономических реформ и политических баталий, а на рубеже веков получившее щелчок по носу при попытке взять политическую власть, также устало. Поколение "нулевых" сформировалось в условиях стабильности, выросло в комфортных условиях высоких кабинетов и, не пройдя аппаратной школы в боевых условиях (как его предшественники), просто не знает, что делать с полученной властью. А находящаяся на подходе новая волна - законченные хунвейбины с абсолютно продажным нутром и хорошо развитыми глотками. Причем эта картина характерна и для власти, и для тех, кто на нее претендует. Адекватных, решительных и мудрых фигурантов осталось несколько десятков.
Поиски оптимальной модели, модные лет двадцать назад ("корейская", "китайская"), закончились в силу поздно пришедшего понимания, что к такой модели нужны соответствующие население и элита. Налицо и деградация западных демократий в виде полной интеграции многопартийных систем в бесформенное нечто, пытающееся вернуть контроль над прежними колониями. В последних же, особенно богатых ресурсами, восторжествовали авторитарные режимы, держащиеся либо на популизме, либо на клановой системе (но все вместе - на высоких ценах на энергоносители) и которые либо договорились с Западом, либо стали "пособниками мирового терроризма". Причем налицо и такой момент, как полная моральная деградация второго-третьего элитных поколений (одно не доживает до смены власти, а второе умеет только пользоваться результатами).
Вместо поиска модели настоящего и будущего, особенно на фоне их бесперспективности, начинается копание в прошлом, попытки удлинить историю за счет древности. Кстати, в том числе и в административных и политических реформах. Одни начинают проводить выборы и воссоздавать структуры, упраздненные лет пять назад, а другие - писать поэмы о наследии предков и исконных традициях. Одним приходится изображать бурную деятельность, дабы показать, что не просто так "сидят на бюджете", другие изнывают от тоски по недоступным скважинам и разрезам, а третьи - от того, что продукция топливной и горнорудной промышленности востребована в мире больше, чем произведения классиков, в том числе и живых. Собственно, от живых классиков шедевров ожидать проблематично, поскольку одни из поэзии перебрались в жанр открытых писем, а другие, отложив перья с мольбертами и поскребя на сусекам, строят за свой счет монументальные памятники любимым лидерам.
Деградировала даже коррупция с ее, казалось бы, простыми и понятными традициями (брать еще берут, а отработать оплаченное - уже фиг с маслом). Все понимают, что в какой-то момент все пошло не совсем так и не совсем туда, как и куда надо, но ничего с этим поделать уже не могут, хотя еще и хотят. Что тут поделаешь? Стратегические задачи две - отпраздновать юбилей и лично удостовериться, что майя напортачили с прогнозами на следующий год. А потом можно и дальше идти по кругу, так похожему на спираль.
Данияр АШИМБАЕВ, главный редактор Казахстанской биографической энциклопедии
17 ноября 2011
Источник - Время
