Участие частных банков в экономике сжимается, а закредитованность населения расширяется. И государству пора бы вмешаться: создать свой механизм для кредитования и экономики, и населения.
Две явно усиливающиеся и как бы противоположные тенденции высвечивает статистика банковского кредитования. С одной стороны, падает общий объем кредитов экономике. Если, например, в мае прошлого года было 15,3 трлн. тенге, то в этом году на то же время - только 13,4 трлн.
В годовой динамике падение сразу на 12,3 процента.
С другой стороны, столь же бойко растет кредитная потребность (читай - зависимость) населения: к маю 2018-го объемы займов физлиц достигли 4,7 трлн. тенге, это на 14 процентов больше, чем годом ранее. А доля таких кредитов в ссудном портфеле выросла с 26,7 до 34,7 процента. В целом же кредиты, направленные не на производство, а на потребление (как мы понимаем, почти сплошь основанное на импорте, то есть на финансировании иностранного производителя), выросли еще больше - на 18,5 процента год от года, до 3 трлн. тенге, что составляет 22,6 процента от ссудного портфеля. Тогда как годом ранее было 16,7 процента.
И вот еще что показательно: ссудный портфель сильнее сокращается у мелких банков: казахстанцы переориентируются на остающиеся на плаву крупные банки. Их удельный вес составил уже 93,8 процента от ссудника, это самый высокий показатель за последние 5 лет.
Наконец, об условиях, в рамках которых у заемщика есть выбор: максимальный срок - от 60 (АТФ Банк) до 36 месяцев (Нурбанк). Максимальная сумма от 15 (Сбербанк) до одного миллиона тенге (тот же Нурбанк). И конечно, проценты, под которыми хочешь не хочешь, а приходится подписываться: наименьшая эффективная ставка - 17,2 процента у того же АТФ Банка и до 35,8 процента у знакомого нам Нурбанка, упирающего на выдачу небольших и недолгосрочных займов.
Осталось подчеркнуть, что все это чистые беззалоговые кредиты, без дополнительных комиссий и доступные не только в узких рамках, например для участников зарплатных проектов.
И еще такой вывод из всей этой банковской статистики, активно муссируемый в СМИ: средний уровень потребительской закредитованности казахстанцев вырос за год сразу на 16,9 процента и составил 331,2 тысячи тенге на одного экономически активного жителя, или 2,2 среднемесячные зарплаты. Тогда как годом ранее было только два среднемесячных заработка.
А еще вплотную к банковскому пристроилось онлайн-кредитование, сулящее (если верить рекламе) почти такие же условия: ссуды от шести месяцев до трех лет, займы от 200 тысяч до двух миллионов тенге по ставке от 19,9 процента. Причем все предельно упрощено: деньги зачисляются сразу на карту, а для подтверждения личности бесплатный курьер сам приедет к вам с договором. Правда, на деле проценты выскакивают в разы большие, самый же главный (рассказывают критики) доход в этом бизнесе - посадить клиента на просрочку и вытаскивать из него деньги. Тем не менее и на такие кредиты люди подсаживаются все плотнее - жизнь, получается, заставляет.
Итак, мы видим два скрещивающихся процесса: банки сжимаются прямо на глазах, потребность казахстанцев в заемных деньгах быстро расширяется. Причем общим горючим для двух летящих на встречных курсах локомотивов является…
ссудный процент. При такой стоимости займы в экономику просто не впихиваются - нет той окупаемости, чтобы обеспечивать отдачу. И на ту же завышенную стоимость кредита, как рыба на крючок, насаживаются граждане: деньги нужны безвыходно, а отдавать… как получится. Петля затягивается автоматически: из-за высокой доли ненадежных заемщиков банки дополнительно завышают ссудный процент, а он усугубляет невозможность рассчитаться вовремя.
Здесь по логике изложения полагается предупредить: ничем хорошим это не закончится! И далее перейти к конструктивным предложениям, насчет которых есть одна надежда. Как рассказал перед съездом НПП “Атамекен” председатель правления Аблай МЫРЗАХМЕТОВ, и это уже не секрет, состоялось закрытое заседание Совбеза, на котором глава государства дал правительству и Национальному банку всего месяц, чтобы внести предложения по обеспечению экономики доступными кредитами. И премьер на съезде тоже подтвердил, что они плотно работают с Нацбанком, чтобы уложиться в оставшиеся две недели.
Впрочем, без изменения настроенной на внешний интерес модели Национального банка и всей системы БВУ реального удешевления кредитов не получится, поэтому поиск, по всей видимости, нацелен на вовлечение в экономику каких-то небанковских “длинных” и недорогих денег. И здесь не пройти мимо ЕНПФ, который, кстати говоря, наполовину уже готовый банк, поскольку вся его деятельность заключается в ведении индивидуальных накопительных счетов вкладчиков, учете поступающих взносов и начислении доходов на них. Где-то даже идеальный (для его создателей) банк, ведь пополнение счетов происходит автоматически, независимо от желания или нежелания всякого официально работающего казахстанца. А компенсация отстающей от инфляции доходности производится из бюджета.
И вот давайте представим себе, что идея такого пенсионно-накопительного банка доведена до логического завершения: накопления пенсионеров идут на кредитование инфраструктуры и реальных производств, а вкладчикам предоставляется возможность пользоваться своими депозитами в определенных законом случаях.
К примеру, создал семью, родил ребенка, взял ипотеку - получи 30 процентов от накопленного, поступил в вуз - имеешь право получать по 5 процентов в год на учебу. Или даже просто кредитование: почему бы ЕНПФ-банку не давать ссуды своим вкладчикам под залог их же вкладов?
Глядишь, тогда и банкам пришлось бы подстраиваться под задаваемую государством невысокую планку.
Ведь почему люди лезут под удушающий ссудный процент? Потому что одолжить сейчас деньги можно только у коммерсанта под его частную выгоду. Поэтому государству, уж коль оно обязывает граждан отчислять часть своего заработанного, в самую пору начать грамотно распоряжаться накоплениями.
Время, 27 июня 2018
