В Актау, областном центре на западе Казахстана, четвертый день продолжается судебный процесс по делу о массовых беспорядках в Жанаозене 16–17 декабря прошлого года, в ходе которых, по официальным данным, погибло 15 человек и более сотни было ранено. На скамье подсудимых 37 человек, которым предъявлены обвинения в организации погромов, поджогов, уничтожении имущества, применении насилия в отношении представителя власти, грабежах и кражах.
Потерпевшие по делу — в основном владельцы магазинов, ресторанов, сожженных автомобилей и офисов. По делу проходит 45 свидетелей и около 100 потерпевших. Подобного процесса история постсоветского Казахстана не знает. В суде не рассматриваются обвинения, предъявленные сотрудникам силовых структур, которые стреляли в митингующих. О том, когда и где будет проходить этот процесс, власти не сообщают.
Судебный процесс, проходящий в одном из самых больших залов Актау, во дворце молодежи «Арман», вызвал повышенный интерес прессы и международных наблюдателей. Учитывая это, власти объявили процесс открытым, но уже в первый день по ходатайству прокуроров судья запретил журналистам производить фото- и видеосъемку, удалил их из зала в помещение, выделенное для прессы, где организована видеотрансляция. Однако и там репортерам было запрещено производить съемку с экрана телемонитора и даже записывать на диктофон. «Записи разрешается делать только от руки в блокнот», — распорядился судья Аралбай Нагашбаев.
Дополнительным неудобством для многих журналистов и наблюдателей стало ведение процесса на государственном, казахском языке. Просьбы организовать перевод на русский язык остались без ответа. А причины фактического отказа от открытого характера ведения суда объяснил советник президента Казахстана Ермухамет Ертысбаев. По его словам, «есть отдельные СМИ, которым неинтересна истина, неинтересна объективная и достоверная информация, им нужно в максимальной степени использовать картинку, фоторепортажи, весь судебный процесс для того, чтобы раскачивать ситуацию, революционизировать сознание, выводить людей на улицы». Поясняя, почему запрет снимать и записывать касается всех журналистов, а не только «отдельных», президентский советник сказал так: «Если бы запретили отдельным, это был бы субъективно-избирательный подход».
Подобное начало суда насторожило часть наблюдателей за громким процессом, надежды на то, что власти действительно, как они обещали, заинтересованы в объективном расследовании, стали таять. Тем не менее второй день суда принес сюрпризы: 12 из 14 потерпевших, местных бизнесменов, отказались от возмещения причиненного им ущерба, который в целом по городу оценивается в 2 млрд 641 млн тенге (около $19 млн). Они ссылались на то, что следствие не представило им ни одного доказательства, что ущерб нанесли именно подсудимые, так что они отказываются от материальных претензий.
Насколько долгим окажется судебный процесс и какие неожиданности он принесет, спрогнозировать сложно. Похоже, что казахстанские власти хотели бы избежать серьезной критики в свой адрес со стороны западного общественного мнения, упрекавшего Астану в несоразмерном применении силы при подавлении декабрьских беспорядков в Жанаозене. В преддверии суда 15 марта Европарламент принял достаточно жесткую резолюцию, в которой, в частности, призвал к проведению независимого расследования жанаозенских событий с участием международных экспертов. Такого же рода призывы звучали в Европе и в отношении руководства Узбекистана после событий в Андижане в мае 2005 года, но тогда они были проигнорированы Ташкентом. Это стало причиной длительного охлаждения отношений между Евросоюзом и Узбекистаном. Нет сомнения, что в Астане хотели бы избежать подобного развития событий.
Московские Новости
