Объявив о намерении отправить 2500 морских пехотинцев в Австралию, президент Обама пересек черту, начав новую холодную войну с Китаем, основой которой является окружение с суши и моря.
Эта война обойдется неизвестно во сколько триллионов долларов оборонных расходов, и она укрепит рынки дешевой рабочей силы в зоне свободной торговли, исключающей Китай. Усиление критики в адрес КНР по поводу систематических нарушений прав человека даст великолепное обоснование для нового глобального соперничества.
Кое-кто удивляется, что Организация Североатлантического договора делает в Афганистане. Точно также можно задать вопрос о том, что ВМС Соединенных Штатов делают в китайских морях. Назовите это империализмом, глобализацией или политикой великих держав: новая стратегия все равно будет слепком с холодной войны против Советского Союза 1980-х годов. Результатом того конфликта стал распад Советского Союза и шумные разглагольствования о превращении Америки в "единственную сверхдержаву". Но это мало помогло ведению войн США в Ираке, Афганистане и Пакистане, прекращению американской изоляции в Латинской Америке или действиям по недопущению превращения Китая в мощную и постоянно развивающуюся экономическую державу. А между тем, в ходе кровопролитных конфликтов, доводом в пользу которых стала холодная война, погибли, получили ранения или оказались в числе беженцев миллионы людей. По аналогии, новая холодная война построена на исторической модели времен СССР и предусматривает давление на китайский бюджет за счет окружения этой страны базами в надежде на внутренний бунт китайских рабочих и интеллигенции против репрессий и мер строгой экономии.
Новая холодная война должна стать в большей мере экономической, политической и дипломатической, чем военной. Но могут возникнуть и настоящие кровопролитные войны между Северной и Южной Кореей, между Китаем и Тайванем, или войны, которые будут вестись чужими руками, например, Пакистаном и Индией. Расширяющаяся сеть военных альянсов США может вынудить Америку вступить в такие конфликты в соответствии с союзническими обязательствами.
Ведущий гуру внешней политики США Генри Киссинджер, посещавший Китай более семидесяти раз, пишет в своей книге "On China" (О Китае) о том стратегическом вызове, который КНР создает глобальным целям Америки. Он рекомендует осторожную политику сосуществования с новой сверхдержавой. Справа, конечно же, стоят те, кто давно уже требует "отбросить" Китай. Их подстрекают многочисленные сторонники введения торговых санкций. Хиллари Клинтон в ноябрьском номере Foreign Policy призвала к созданию "более обширного и рассредоточенного военного присутствия" в сочетании с "дипломатией передового развертывания". Она, что самое важное, предостерегла о недопустимости появления пост-иракского и пост-афганского синдрома, выраженного в призывах "вернуться домой". (Как это ни парадоксально, клич "Америка, возвращайся домой" стал предвыборным лозунгом Джорджа Макговерна (George McGovern) в 1972 году, когда его поддержали оба Клинтона.)
В тот самый момент, когда наша страна содрогается в конвульсиях мощных протестов против ужасающей нищеты, отчуждения имущества и безработицы, внешнеполитическая элита США больше стремится к созданию военных баз за рубежом, чем к поиску ответов на требования демонстрантов из движения "Захвати Уолл-стрит" у себя дома.
С исторической точки зрения это классический пример выбора в пользу зарубежной экспансии – внешней политики "открытых дверей", которую Уильям Эплман Уильямс (William Appleman Williams) описал в своей книге "The Tragedy of American Diplomacy" (Трагедия американской дипломатии). Эта политика предусматривает отвлечение внимания и ресурсов от решения внутренних проблем.
Новая холодная война Обамы предусматривает особое внимание к продолжению двустороннего сотрудничества с Китаем с одновременным проведением более агрессивной и конфронтационной политики. Обама утверждает, что Соединенные Штаты это "тихоокеанская держава", намеревающаяся играть "более важную и долгосрочную роль в формировании будущего этого региона и его конфигурации".
Может ли кто-нибудь представить себе, что китайское правительство направит авианосцы и подводные лодки к калифорнийскому побережью и заявит о намерении играть более важную и долгосрочную роль в формировании будущего западного побережья американского континента?
Вместо того, чтобы осуждать призывы о возвращении домой и называть их новым изоляционизмом, надо поставить вопрос о том, не намерена ли Америка чрезмерно тратить за рубежом те ресурсы, которые следует вложить в новые рабочие места дома.
Если Обама исключает возможность сокращения ассигнований на оборону в Азиатско-Тихоокеанском регионе, то откуда возьмутся средства на финансирование наших городов? Если Китай решит действовать агрессивно, например, в отношении Тайваня, то ответят ли США соразмерно, или они будут вынуждены отступить? Зачем Америке подчеркивать необходимость применения жесткой силы против страны, которую невозможно разгромить военными средствами? Почему бы не применить ненасильственную стратегию "мягкой силы", неустанно защищая и отстаивая права человека, гражданские свободы, борясь за открытость интернета и ликвидацию потогонной системы на китайских предприятиях, которая основана на сговоре между китайскими властями и глобальными западными корпорациями? Почему не сделать упор на ненасильственное сотрудничество с Китаем в вопросах энергоэффективности и охране окружающей среды в процессе производственной деятельности?
Что это: макиавеллиевский бесчестный ход, новое американское прикрытие для предстоящего вывода боевых частей из Ирака и Афганистана, или реальное обоснование для Долгой войны?
Вот что пишет мыслитель из лагеря неоконсерваторов Роберт Каплан (Robert Kaplan):
"Стабилизация Афганистана это гораздо больше, чем просто антитеррористическая война против "Аль-Каиды" и Талибана. Это обеспечение будущего процветания всей южной Евразии, а также подталкивание Индии и Пакистана к мирному сосуществованию за счет совместного пользования энергоресурсами".
Экспансионистские цели нашей политики в Афганистане никогда официально не излагались.
Как отмечает Каплан, американские боевые корабли уже наносили удары по Ираку и Афганистану из Индийского океана, а ВВС пытаются обеспечить безопасность Ирака и Афганистана со своих баз в Персидском заливе и Индийском океане. "Любой американский удар по Ирану, а также его последствия, связанные с поставками нефти, будут иметь один адрес отправителя - Индийский океан", - добавляет он.
В документе американской морской пехоты "Vision and Strategy" (Видение и стратегия) от 2008 года звучит прогноз о том, что Индийский океан будет центральным театром конфликтов и соперничества в следующем десятилетии, а в документе о военно-морской стратегии США звучит призыв к "длительному передовому присутствию" в этом регионе.
"А через него проходит вся арка ислама, от восточной оконечности Сахары до Индонезийского архипелага", отмечает Каплан. Здесь находится эпицентр "Аль-Каиды", терроризма и анархии. Здесь же, продолжает он, лежат главные судоходные нефтяные пути, а также находятся "узкие места" мировой торговли. "Сорок процентов доставляемой морем нефти проходит через Ормузский пролив на одном конце океана, и 50% всего мирового торгового флота идет через Малаккский пролив на другом". В заключение он сообщает: "На периферию Индийского океана от Ближнего Востока до Тихого океана приходится 70% общемировых перевозок нефтепродуктов".
Без общественных дебатов, без согласия Конгресса, безо всяких сметных оценок американцев как стадо гонят в новую эпоху холодной войны.
Оригинал публикации: America"s New Cold War With China
Опубликовано: 18/11/2011
("Huffington Post", США)
Том Хейден (Tom Hayden)
ИноСМИ
