Информация о том, что действующий премьер-министр Казахстана Карим Масимов бывший разведчик, впервые появилась в сети ещё в начале лета. Пару недель назад на известном сайте журналистских расследований «Компромат.ру» появилась целая статья, посвящённая исследованию этих документов и карьерному росту главы правительства.
Позже в сети появились и другие документы, подтверждающие причастность казахстанского премьера к органам безопасности СССР. И вот буквально на днях в нашу редакцию пришло письмо от одного известного журналиста. Сейчас он больше заметен в политике, но когда-то сделал себе имя на журналистских расследованиях, основанных на информации, полученной из спецслужб. Так вот, прочитав статью на «Компромате», автор письма не удержался и написал собственную статью, посвященную прошлому Карима Масимова. Однако своё имя решил не указывать. По понятным причинам.
Наблюдал за встречей глав государств-участниц Таможенного союза. Бросилось в глаза общение между российским и казахстанским премьерами Владимиром Путиным и Каримом Масимовым. Если не брать во внимание их высокий статус, — такие неброские оба, легко бы затерялись в толпе. Но когда сядешь напротив — «глаза в глаза» — начинаешь понимать — они оба из ЭТИХ. И если о чекистской юности Путина говорилось и писалось достаточно много, то о «секретном» разделе в биографии Карима Масимова неизвестно практически ничего. Если не считать пары сомнительных статей, изобилующих дилетанством, размещенных на разных второстепенных сайтах и тенденциозной подборки документов на Руликс.
Между тем, прошлое Карима Кажимкановича, скажу честно, тянет если и не на очередные «семнадцать мгновений», то уж на «судьбу резидента» точно.
Году эдак в 2006-м довелось мне писать об Академии ФСБ России. Главный ВУЗ отечественных спецслужб отмечал тогда юбилей — 85 лет со дня основания. Встречался я и с ее бывшими выпускниками. Беседовал, задавал вопросы, получал ответы — правдивые и не очень, завуалированные и скупые. С одним из собеседников заговорили о российской тенденции — «миграции» сотрудников спецслужб в гражданскую власть. Само собой, разговор от Путина перешел на мировой опыт. К примеру, США, где один из бывших директоров ЦРУ Джордж Буш-старший, был 41-м президентом. И вообще, работа в секретном ведомстве, скорее — предмет гордости, а не общественного порицания. Не буду вдаваться в причины того, почему у нас общество столь негативно относится к «рыцарям плаща и кинжала». Причин много и говорилось о них достаточно. Интереснее другое.
«А ты в курсе, что, например, вице-премьер и помощник президента Казахстана Карим Масимов — тоже профессиональный разведчик? — ошарашил меня мой собеседник (назовем его, например, Игорем Николаевичем). — «Мы с ним вместе в «вышке» учились. И даже на одном факультете. Правда, он поступил годом позже». Я был заинтригован, и как вечный искатель эксклюзива, забросил тему в свой аналитический запасник. Я тогда еще подумал, что количество чиновников в разных странах, получивших в свое время в СССР специальное «чекистское» образование, превышает все мыслимые пределы.
Не прошло и двух лет, как Масимов стал премьер-министром Казахстана. Само собой, что интерес к биографии премьер-министра одного из крупнейших торговых партнеров России перестал быть чисто академическим. Я вспомнил о теме, подброшенной «Игорем Николаевичем». Конечно же, напрашивались аналогии: в России президент (в то время) — бывший чекист, в Казахстане премьер — тоже экс-разведчик (хотя, как они сами говорят, бывших не бывает).
Но если о чекистском прошлом Владимира Владимировича писалось и говорилось много, то, попытка «высветлить» темные пятна биографии премьера Казахстана ни к чему не привела. Ни в одном открытом источнике к тому времени о факте учебы Карима Масимова в системе КГБ СССР не было ни слова: «Закончил школу, служил в рядах СА, потом — Университет Патриса Лумумбы, потом — учеба в Китае...» и далее — карьерная лестница.
Зато, появились интригующие странности. Первая: нигде, в том числе, и на сайте РУДН, нет даты окончания Масимовым этого ВУЗа... Хотя в списке «выдающихся студентов» он есть. Вторая: ни в одной официальной биографии премьера Казахстана нет сроков прохождения службы в армии и дат учебы в высших учебных заведениях. И, наконец, третья: между датами окончания школы (1982 г.) и первыми сведениями о работе (1991 г.) — 9 лет. Судя по всему, эти годы и ушли на армию и ВУЗ. Не многовато ли?
Пришлось мне удовлетворять своё любопытство у того самого Игоря Николаевича. Еле уговорил, «раскрутил тему» под хороший коньяк. Эти ребята добро помнят. В прошлые времена они через меня много компромата сливали на чиновников и политиков, которых посадить было нельзя, но надо было «в интересах государства» разрушить им репутацию. Игорь Николаевич говорил, что иногда оперативные материалы возможности легализовать нет, для народа эти люди «чистые». Но, когда они пытаются купить голоса избирателей и «проникнуть» в Госдуму, государство этого допустить не должно. Я много раз готовил по их заданию информационно-пропагандистские «спецпроекты».
Игорь взял с меня слово (вначале пошутил про подписку), что его настоящее имя никогда и нигде всплыть не должно, иначе меня «совесть замучает». Знаю я эту совесть!!!
Вот что я расшифровал из своих записей с его слов:
«В академию Карим поступил в 1982 году. Я к тому времени уже учился на 2-м курсе 4-го факультета (технари — авт). Близко мы с ним во время учебы не общались. Но, в целом, парень производил приятное впечатление. Улыбчивый, общительный, полиглот, по-русски говорил свободно без акцента. Это было редкостью среди представителей союзных республик. Учился он хорошо. Собственно, плохо у нас не учился никто. Конкурс был бешенный. Отбирали лучших. И вдруг, неожиданно, в 84-м он, уже практически четверокурсник, ушел.... Сказали, в армию. Если честно, тогда многие гадали, что произошло. «Просто так» никто из ЧК не уходит. Мы еще тогда заподозрили, что его начали готовить на перспективу. Были случаи, когда курсанта выводили с нейтральных позиций «на оседание в простую жизнь», а потом использовали по линии нелегальной разведки, выводя за рубеж по семейным обстоятельствам или на учебу с последующей эмиграцией. Я слышал, что после армии Карим поступил в университет Патриса Лумумбы. Это подтверждало мою версию. В конце 80-х я узнал это точно. Точнее, не узнал, а понял после того, как встретился с ним в Пекине.
Я тогда «под крышей» работал в одном из советских торговых представительств в Китае. Китай — несмотря на социалистический строй — всегда был для нас страной вероятного противника. Китай активно осваивали вербовщики из-за океана. Американцы и их союзники провоцировали «утечку мозгов» в китайских ВУЗах и НИИ. Студенты из КНР стали разъезжаться по всему миру. Их охотно переманивали Великобритания, Австралия, Канада... Многие перспективные китайские студенты уезжали в США. Соответственно, иметь агентуру из числа будущих ученых-китайцев означало иметь информацию со всего мира. Наши стали направлять товарищей из Ясенево на учебу в Китай под видом студентов. С этих позиций гораздо быстрее, проще и естественнее налаживаются доверительные оперативные контакты.
В 1988 году коллега из посольской резидентуры, которого отзывали из страны, передал мне на связь нового источника. О том, что мой новый агент — мой бывший «однокашник» — я узнал, когда мы встретились.
Как выяснилось, никакого отчисления из «вышки» не было. И мнимое отчисление, и армия, и последующая учеба в Патриса Лумумбы — все было запланировано ПГУ. Более того, диплом об окончании Высшей школы КГБ СССР Карим Масимов получил, как и все его однокурсники — в июле 1987 года. С того времени человек, как служил, так и продолжает служить родине. Просто его знания и способности принадлежат государству, и оно использует их на тех направлениях, которые считает нужным. Ты на это подписываешься в первый день работы, что готов работать в любой точке мира и выполнять особо важные задания государства. Кстати, РУДН и сейчас остается отличным каналом вывода наших специалистов за границу.
Почему в Китай послали именно его — человека, изучавшего в Лумумбе арабский? Думаю, что решающим фактором было то, что он еще в Высшей школе в совершенстве овладел китайским и с большим интересом относился к проблематике стран Юго-Восточной Азии.
Два года мы с ним работали в тесном контакте. Официально он учился в Пекинском институте иностранных языков и в Уханьском университете. Его задачей был сбор информации о настроениях на линии научно-педагогических связей и вербовка иностранцев, в том числе китайских студентов. Справлялся отлично. Симпатичный, компанейский, пользовался успехом у девушек. Когда он наизусть на китайском читал Ли Бо или цитировал «Искусство войны» Сунь-Цзы, они были готовы в него влюбиться. Естественно, одной «студенческой темой» его работа в Китае не ограничивалась. Но об этом можно рассказывать только в следующей жизни. В 1991-м его миссия закончилась, и он вернулся к себе на родину в Казахстан. Больше мы с ним не виделись и не общались. Хотя, за его официальной карьерой я следил.
Было интересно. Его регулярные командировки в Китай только подтверждают — интерес к этой стране у него все еще остался». На этом мы с Игорем Николаевичем расстались. Прощаясь, он еще раз попросил не публиковать ничего из рассказанного. Я свое обещанье выполнил. Но Игорь погиб в нелепой автоаварии, теперь я от своих обязательств свободен. А лейтенанту (или капитану, или майору, или полковнику) Кариму Масимову я никаких обещаний не давал.
Что же касается самого Масимова, 1991 год, когда распадался СССР, был непростым для всех. А особенно, для офицеров спецслужб. Исчезла с карты мира страна, которой они давали присягу. Соответственно, остро встал вопрос: что дальше? Мне лично кажется, что он для себя ответ на этот вопрос нашел. Во всяком случае, следующие несколько лет он снова провел в Китае. Правда, на сей раз «крышей» его командировок в Китай было МВЭС Казахстана.
А вот где, от какой страны были его новые кураторы... Ответа на этот вопрос у меня пока нет.
Источник: Антикомпромат
