Как-то в среду вечером ко мне пришли судебные исполнители. Их интересовало, почему я не заплатил административный штраф, наложенный на меня за проведение есанкционированного пикета. Пикет этот состоялся два года назад, когда мы с Андреем Свиридовым протестовали против принятия закона о лидере нации.
К слову сказать, год назад судебные исполнители уже интересовались, уплатил ли я этот штраф. К счастью, квитанция об уплате не потерялась, как это часто бывает, и я к явному неудовольствию чиновников продемонстрировал им свою законопослушность. Пришлось даже самому прогуляться и снять копию, не отдавать же оригинал.
На мой резонный вопрос к судебным исполнителям по поводу бардака в их учете штрафников услышал маловразумительное, что-де все старые сотрудники уволились, вот им и приходится все уточнять. На мой недоуменный вопрос: «А в компьютере информация разве не сохранилась?» — членораздельного ответа не последовало. То ли нет у них такой практики - заносить информацию о выплате штрафов в базу данных, то ли сами компьютеры еще не освоили - непонятно. Ладно, подумал, бог с ним, плохим учетом, главное — разобрались. Но, как оказалось, не все так просто с этими штрафами.
На другой день стало известно, что с теми же вопросами судебные исполнители приходили не только ко мне. Днем раньше проблемы возникли у Рената Кибраева, который в отличие от меня не оплатил свой штраф за участие в несанкционированном митинге. Ренат пришел в департамент по исполнению судебных актов, чтобы выпросить отсрочку по оплате штрафа: мол, денег пока нет, как будут - сразу оплачу. Но сотруднику департамента показалось мало такого заявления и, видимо, желая получить более весомые гарантии, он просто-напросто отобрал у Кибраева Рената мобильный телефон в качестве своеобразного залога: мол, заплатишь штраф - получишь мобилу обратно.
Параллельно этому пришла информация, что еще у двух участников несанкционированных митингов, также вызванных в связи с неуплатой штрафа в департамент по исполнению судебных решений, тот же судебный исполнитель отбирает мобильные телефоны и куртки. Возмущенные этим граждане в знак протеста снимают с себя обувь и ставят ее на стол чиновника. Конфликт разрастается: прибывают журналисты, вызываются полицейские, разборка переносится в РОВД.
Я сознательно не называю имя чиновника, хотя оно известно, потому что кто он — это абсолютно непринципиально. Важно, что он работник департамента по исполнению судебных актов, а значит, ответственность ложится на это ведомство. За все, что делают сотрудники департамента, спрос с самой организации, и в первую очередь — с ее первого руководителя. А кто, что и как, это пусть они сами меж собой разбираются. Здесь вопрос не персоналий, а цвета мундира и сколько на нем пуговиц.
Теперь по сути происшедшего. В данной ситуации мы имеем откровенное превышение служебных полномочий со стороны должностного лица в отношении граждан, у которых в нарушение всех правовых норм было принудительно изъято личное имущество. Налицо элементы шантажа, когда у человека изымается предмет первой необходимости (современный мобильный телефон выполняет важнейшую коммуникативную и информационную функцию) и условием его возвращения объявляется выполнение решения суда.
То, что чиновник при этом составил акт изъятия, - ничего не меняет. Да, люди не выполнили решения суда, но это не может являться основанием для захвата и удержания их имущества. Процедура принудительного изъятия имущества в случае неуплаты штрафа совершенно другая, и ее чиновники знают прекрасно. Однако в данном случае судебный исполнитель не стал заморачиваться положенными процедурами, а поступил как бандит в лихие 90-е — забрал то, что попало под руку, пока не получит то, что ему надо.
Это если рассматривать ситуацию с правовой стороны. Однако, на мой взгляд, в этом вопросе куда более интересна другая сторона - идеологическая. Смелость судебных исполнителей, позволивших себе «грабить» средь бела дня, на мой взгляд, была продиктована не столько жесткостью установки начальства - срочно собрать штрафы с митинговавших, сколько идеологической установкой, которая негласно существует во всех правоохранительных и судебных органах, — «мочить» оппозицию и несогласных с политикой Назарбаева.
Кстати, судебный исполнитель во вспыхнувшей перепалке очень внятно обозначил эту позицию, сказав, что даже в Коране сказано: нельзя идти против президента. К чему это было сказано? Смысл вполне понятен - мол, такие как вы, выступая против президента, для меня вне закона, а потому я и поступаю с вами, не особо заморачиваясь на закон. Ссылкой на президента чиновник оправдывал свое неправовое поведение. Это для него было неким обоснованием морального права поступать так по отношению к тем, кто против Назарбаева.
И так мыслит не только он, эта общая негласная идеологическая установка «мочить» противников елбасы существует на всех уровнях чиновничьей пирамиды. В этом смысле можно говорить о внешне невидимой, но реально существующей войне, которую без объявления вот уже лет десять ведут госчиновники против тех, кто выступает против их шефа - Назарбаева.
Как говорит в таких случаях идеолог казахстанского авторитаризма Ермухамет Ертысбаев, если оппозиции нападает на власть, то та должна защищаться и отвечать тем же. Дескать, на войне как на войне. Забывая при этом, что государственные чиновники должны быть вне политики и служить закону, а не персонам, какими бы авторитетными и заслуженными они ни были. Но с Ертысбаевым понятно: чего с него возьмешь, когда он сам продукт этого авторитаризма.
А теперь вернемся к тому, с чего начали, - к визиту судебных исполнителей ко мне. Что было бы, если бы я потерял квитанцию об уплате штрафа? Пришлось бы платить еще раз. Ну а до того как это случится, судебные исполнители видимо экспроприировали бы у меня что-то, без чего мне сложно обходиться — мобильник, компьютер или машину. Чтобы, так сказать, стимул был штраф заплатить.
Представляете, как мне повезло, что мой личный учет документов поставлен куда лучше, чем в государственном органе, где вот уже второй год теряется информация об уплате мною штрафа?
А может, она не просто так теряется? Может, дело вовсе и не в разгильдяйстве? Может, они специально каждый год приходят в надежде, а вдруг я потеряю квитанцию — и тогда можно, как говорится, и бабла срубить по-легкому, и «трудоустроить» (заставить побегать по чиновничьим кабинетам)? Не знаю. Но учитывая, что формула «на войне как на войне» работает, нельзя исключить, что описанная здесь кампания по изъятию телефонов и курток у неплательщиков адмштрафов и регулярные проверки наличия квитанций у тех, кто его оплатил, — отголоски этой войны.
respublika-kz.info
