Проект "Центральная Евразия" завершает организованное совместно с интернет-изданием "Время Востока" обсуждение вопросов политики США в Центральной Азии и Афганистане. В качестве заключительной темы виртуальной экспертной дискуссии выбрана тема подходов Соединенных Штатов к проблеме распределения водных ресурсов региона.
К участию в обсуждении приглашены следующие известные и авторитетные эксперты: Марс Сариев (Кыргызстан), Шухрат Евкочев (Узбекистан), Виталий Третьяков (Россия), Назокат Касымова (Узбекистан), Игорь Панкратенко (Россия), Евгений Коротовских (Кыргызстан) и Юлия Якушева (Россия).
Проект "Центральная Евразия" выражает особую благодарность экспертам из Узбекистана и Кыргызстана, а также глубоко сожалеет, что ни один эксперт из Таджикистана не проявил интереса к данному обсуждению, хотя тема дискуссии жизненно важна для данного государства.
Владимир Парамонов, руководитель проекта "Центральная Евразия": итак, уважаемые коллеги, известно, что Национальный совет по разведке США дал прогноз, что в Центральной Азии возможны межгосударственные конфликты из-за водных ресурсов. Как Вы относитесь к подобному прогнозу? Что, на Ваш взгляд, нужно сделать, чтобы исключить возможность претворения в жизнь такого вот сценария?
Марс Сариев (Кыргызстан), эксперт: США неспроста педалируют тему водных войн в Центральной Азии. Они задают установку на то, что война за водные ресурсы в регионе неизбежна, т.е. самореализуемый прогноз. Лидерам Центральной Азии необходимо осознать, что внешними игроками проектируется ситуация, разрушительная для стран региона. Крайне важно осознать и неизбежность кооперации стран региона для решения проблемных задач!
Шухрат Евкочев (Узбекистан), доктор политических наук, профессор: угроза эскалации конфликтной ситуации между государствами из-за водных ресурсов на фоне резкого климатического изменения погодных условий в регионе действительно существует. Демографический рост населения, сокращение водных запасов, увеличение поливных сельхозугодий – все это ведет к возможному обострению отношений между странами региона. Дальнейший отказ признать наличие проблемы на фоне наличия угрозы межнациональных конфликтов может привести к военному конфликту. На мой взгляд, отдельным странам региона следует реально оценить ситуацию и выбрать прагматичный подход в решении водной проблемы. В этой связи необходимо активизировать участие и посредничество ООН и других международных организаций для поиска выхода из назревающего кризиса.
Виталий Третьяков (Россия), декан ВШТ МГУ: проблема водных ресурсов уже давно является одной из главных для Средней Азии. Водные ресурсы контролируются самыми слабыми и маленькими государствами региона – Киргизией иТаджикистаном. А более всего нужна вода Казахстану и особенно Узбекистану. На мой взгляд, проблема воды будет все больше и больше обостряться. И американцы обязательно будут играть на этом. Тем более, что это не их вода.
Что нужно сделать для нормального урегулирования этой проблемы? То же, что и вообще для стабилизации в этом регионе: убрать отсюда третью силу, ни исторически, ни географически, ни цивилизационно не имеющей никакого (!) отношения к этому региону и к населяющим его народам. Эта третья сила – США.
Ключевая стабилизирующая сила – Россия, чье присутствие здесь традиционно и всегда было стабилизирующим. Кроме того, своими водными ресурсами Россия может снизить остроту конкуренции за воду. США же не будут гнать сюда танкеры с водой из Великих американских озер. Словом, без американцев здесь все проблемы и конфликты постепенно (не без стычек) можно решить. С американцами это будет вечно воюющий регион.
Назокат Касымова (Узбекистан), доктор политических наук, профессор: в перспективе межгосударственные конфликты из-за водных ресурсов возможны. Вода – действительно важный, жизненно-необходимый ресурс, и от этого никуда не деться. Принципиальное решение проблемы возможно только в условиях координации действий всех государств региона, усовершенствования механизма межгосударственного использования трансграничных водных ресурсов.
Межгосударственная программа должна определять: обязательства сторон в отношении предельных размеров сельскохозяйственных площадей и объемов водопотребления; меры по повышению эффективности инвестиций в ирригационные системы и на восстановительные экологические мероприятия с долевым участием каждой из сторон, возможности получения целевых внешних кредитов на принципах долевой (или солидарной) ответственности каждой из стран.
Помогла бы и разработка Региональной программы рационального и взаимовыгодного использование водных ресурсов и обеспечения водной безопасности, но все будет упираться в активный и конструктивный механизм взаимодействия заинтересованных стран.
Игорь Панкратенко (Россия), советник директора Института внешнеполитических исследований и инициатив: хотел бы заметить, что за последние 50 лет в мире произошло более 500 конфликтов, связанных с доступом к воде, 21 спор привел к военным действиям. Таким образом, с каждым годом проблема доступа к водным ресурсам становится все острее.
Как и многие другие, этот конфликт имеет потенциал к развитию. То есть в определенный момент, особенно в случае вмешательства в него внешних акторов, он может послужить поводом для обострения политической ситуации в регионе. Однако, представляется, что его опасность, как и "уникальность", несколько преувеличены. Он вполне решаем за столом переговоров, при том, разумеется, условии, что некоторые участники этих переговоров проявят больше мудрости, взвешенности и несколько обуздают свои амбиции. И если вместо политиканства займутся решением конкретных задач.
В той же Киргизии потери составляют по разным оценкам от 25 до 40% водозабора из-за изношенности сетей. Обобщенный показатель эффективности использования гидроресурсов с 1991 по 2006 год для Киргизии снизился с 0,80 до 0,72. Может, есть смысл не гнаться за грандиозными проектами и многомиллиардными инвестициями, а начать решение конкретных вопросов инфраструктуры и сельского хозяйства? И уж разумеется, решение этих "водных конфликтов" должно проводиться исключительно в кругу региональных держав.
Евгений Коротовских (Кыргызстан), член совета политических и экономических наук при Академии Управления при Президенте Кыргызстана: межгосударственные конфликты по поводу водных проблем, вполне возможны на территории государств региона. Уже к 2100 году Кыргызстан лишиться большинства своих ледников. В то же самое время, стоимость пресной воды в период, когда происходит потепление климата будет возрастать и вполне возможно, что в "игру" могут вступить и крупные игроки, такие как, например, Китай, Индия и т.д. Именно поэтому, необходимо разработать Стратегию Водно-энергетической безопасности стран Центральной Азии и, изучив природные данные, договориться о распределении воды между странами. Не стоит забывать и о возможной водной проблеме между Казахстаном и Китаем по вопросу использования водных ресурсов трансграничных рек Или и Иртыша.
Юлия Якушева (Россия), заместитель генерального директора Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства: считается, что третья мировая война станет войной за водные ресурсы. И действительно, для Центральной Азии эта проблема стоит особенно остро. Уже сейчас сформирован серьезный конфликтный потенциал вокруг использования странами региона вод трансграничных рек. В будущем эти противоречия будет лишь нарастать, особенно на фоне ряда других дестабилизирующих фактов как внутрирегионального, так и внешнего характера. Нерешенность водно-энергетической проблемы оказывает мощное негативное воздействие и на межэтнические отношения в регионе.
Напомню, что в 2006 году на заседании ЕврАзЭС была принята Программа эффективного использования водных ресурсов Центральной Азии, однако стороны так и не смогли договориться об условиях ее реализации. Поэтому сложность водно-энергетических проблем в Центральной Азии в значительной степени определяется причинами субъективного порядка, а именно, неспособностью или нежеланием самих центральноазиатских стран вступить в конструктивный диалог и выработать согласованные взаимоприемлемые подходы к использованию водных ресурсов.
Владимир Парамонов: большое спасибо уважаемые коллеги за Ваши оценки, идеи и рекомендации! Я бы хотел сделать лишь два акцента. Во-первых, к сожалению, на сегодняшний день до сих пор отсутствуют межгосударственные аналитические проекты, которые были бы сфокусированы на поиске принципиальных решений данной проблемы. Во-вторых, водная проблема, на мой взгляд, напрямую связана, прежде всего, с вопросами энергетического развития региона, а поэтому ее корректнее определять как водно-энергетическую.
Напомню, что в советское время водно-энергетическая проблема не обозначалась так остро. В период СССР существовала отработанная в течение десятилетий схема взаимообмена энергетическими ресурсами (нефтью, газом, углем, мазутом, электроэнергией) между Россией и республиками Центральной Азии (тогда регион назывался "Средняя Азия и Казахстан"). Ее суть заключалась в рациональном и взаимовыгодном обмене гидроэнергетических (возобновляемых) ресурсов Кыргызстана и Таджикистана (контролируют верхнее течение рек региона) на топливные (невозобновляемые) ресурсы других республик-участниц вышеуказанной схемы.
С одной стороны, в зимнее время в Кыргызстан и Таджикистан поставлялись туркмено-узбекский газ, казахстанский уголь, российский мазут, другие виды топлива в объемах, достаточных для выработки электроэнергии на тепловых электростанциях этих республик, а также для отопления их населенных пунктов. В свою очередь, Кыргызстан и Таджикистан значительно сокращали выработку электроэнергии на своих гидроэлектростанциях и ставили водохранилища в режим накопления воды. Так в 1990 году в Таджикистан было поставлено примерно 5 млрд. кубических метров газа (примерно 6,2% от туркмено-узбекского газового экспорта), а в Кыргызстан – около 3,6 млрд. кубических метров газа (4,5% туркмено-узбекского газового экспорта).
С другой стороны, в летнее время поставки природного газа, а также угля и мазута в Кыргызстан и Таджикистан значительно сокращались. В свою очередь, эти республики переводили свои водохранилища в режим максимального сброса воды. Вырабатываемой на гидроэлектростанциях электроэнергии хватало и на собственные нужды и на поставки в Узбекистан, Туркменистан, ряд областей Казахстана и даже России. Параллельно с этим, Узбекистан, Туркменистан и ряд областей Казахстана (Южно-Казахстанская и Кызылординская) получали из Кыргызстана и Таджикистана воду, подавляющая часть которой шла для сельскохозяйственных нужд.
В целом, отсутствие водно-энергетической проблемы в период существования СССР было возможно лишь при наличии эффективной экономической схемы обмена водными и энергоресурсами в условиях структурно-экономической взаимозависимости и интеграции в системе "Россия – Центральная Азия". И, на мой взгляд, именно советский опыт может подсказать основные пути решения данной проблемы, если, например, сформировать схожую с советской схему водно-энергетического взаимодействия, по крайней мере, в рамках самой Центральной Азии. Это, безусловно, потребует политической воли и существенных аналитических усилий если не по интеграции, то хотя бы по углублению сотрудничества и развитию кооперации между странами региона.
Альтернатива тому одна: дальнейшее размежевание, углубление проблем в отношениях и растущая подверженность внешнему воздействию. И, конечно, да, тогда прогноз Национального совета по разведке США о том, что в Центральной Азии возможны межгосударственные конфликты из-за водных ресурсов, вполне оправдан.
Поэтому, на мой взгляд, на данном этапе жизненно необходимы реальные и масштабные формы сотрудничества именно интеллектуалов – ученых, экспертов, аналитиков всех стран Центральной Азии. Именно эти люди, в случае их объединения в межгосударственные аналитические команды, и должны найти выход из нынешней, казалось бы, тупиковой ситуации.
Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-изданием "Время Востока" (Кыргызстан), при информационной поддержке ИА "Регнум" (Россия).
31.10.2013
В.Парамонов
Время Востока
