Плюсы и минусы интернета: о возможностях и вызовах в сетевом мире...
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ США
Офис пресс-секретаря
15 февраля 2011 года
ВЫСТУПЛЕНИЕ
государственного секретаря США Хиллари Клинтон
"Плюсы и минусы интернета: о возможностях и вызовах в сетевом мире"
Университет Джорджа Вашингтона
Вашингтон
ГОССЕКРЕТАРЬ КЛИНТОН: Всем большое спасибо, добрый день. Приятно еще раз побывать на кампусе Университета Джорджа Вашингтона – месте, где я провела немало времени в самой разной обстановке на протяжении последних уже почти 20 лет. Хотелось бы особо поблагодарить президента Нэппа и проректора Лермана, поскольку для меня это прекрасная возможность затронуть столь важный вопрос, который заслуживает внимания граждан, правительств и который, знаю, привлекает это внимание. И, пожалуй, мое сегодняшнее выступление может положить начало гораздо более активному обсуждению, в котором будут учитываться потребности, наблюдаемые нами в реальном времени на экранах наших телевизоров.
Через несколько минут после полуночи 28 января во всем Египте отключился интернет. В предыдущие четыре дня сотни тысяч египтян выходили на улицы, требуя новой власти. И весь мир по телевизорам, ноутбукам, сотовым телефонам и смартфонам следил за каждым шагом. Сеть наводнили снимки и видеоматериалы из Египта. На сайтах Facebook и Twitter журналисты размещали репортажи с места событий. Участники акций протеста координировали свои следующие шаги. А граждане из всех слоев общества делились своими надеждами и опасениями в связи с этим ключевым моментом в истории своей страны.
По всему миру миллионы людей откликались в режиме реального времени: "Вы не одиноки, мы с вами". И тогда правительство выдернуло вилку. Были отключены сотовые телефоны, глушились сигналы спутникового телевидения, доступ в интернет был перекрыт почти всему населению. Правительство не хотело, чтобы люди поддерживали связь друг с другом, оно не хотело, чтобы пресса взаимодействовала с общественностью. И уж, конечно, оно не хотело, чтобы за происходящим наблюдал весь мир.
События в Египте вызвали в памяти еще одно движение протеста, 18 месяцами раньше в Иране, когда тысячи людей вышли на улицы после оспариваемых выборов. Участники протестов также организовались с помощью сайтов в интернете. На видеозаписи, сделанной с сотового телефона, была запечатлена молодая женщина по имени Неда, убитая участником военизированных формирований, и уже через несколько часов это видео смотрели люди повсюду.
Иранские власти тоже использовали современные технологии. Корпус стражей исламской революции выслеживал членов Зеленого движения по их профилям в интернете. Как и в Египте, на какое-то время правительство полностью отключило интернет и мобильные сети. После того как власти стали обыскивать дома, атаковать университетские общежития, производить массовые аресты, применять пытки и стрелять в толпу, акции протеста прекратились.
Однако в Египте развязка оказалась иной. Протесты продолжались, несмотря на отключение интернета. Люди организовывали марши, распространяя листовки и передавая информацию из уст в уста, а для связи с внешним миром использовали модемы для коммутируемых линий и факсы. Через пять дней правительство уступило, и Египет вернулся в сеть. Затем власти попытались использовать интернет для пресечения акций протеста, заставляя мобильные компании рассылать проправительственные текстовые сообщения, а также арестовывая блогеров и тех, кто занимался организацией акций протеста через интернет. Но через 18 дней после начала протестов правительство сдалось, и президент ушел в отставку.
То, что произошло в Египте, и то, что произошло в Иране, который на этой неделе вновь применяет силу против демонстрантов, добивающихся элементарных свобод, касается не только интернета, но и гораздо большего. В каждом случае протесты были следствием глубокого разочарования политическими и экономическими условиями своей жизни. Они выступали, устраивали марши и скандировали лозунги, а власти следили за ними, блокировали и арестовывали их. Все это делал не интернет – это делали люди. В обеих странах способы использования интернета гражданами и властями отражали силу сетевых технологий, с одной стороны, как катализатора политических, социальных и экономических перемен, а с другой стороны – как средства подавления или уничтожения этих перемен.
Кое-где продолжают спорить о том, какую силу представляет собой интернет – освобождающую или подавляющую. Но я считаю, что эти споры, по существу, бессмысленны. Египет вдохновляет людей не потому, что они взаимодействовали, используя Twitter. Он вдохновляет потому, что люди сплотились и выстояли, требуя лучшего будущего. Иран ужасен не потому, что власти использовали Facebook для того, чтобы следить за членами оппозиции и арестовывать их. Он ужасен потому, что его правительство постоянно нарушает права своего народа.
Таким образом, эти действия воодушевляют или возмущают нас именно в силу наших ценностей, нашего чувства человеческого достоинства, вытекающих из него прав и принципов, лежащих в его основе. И именно эти ценности должны побудить нас задуматься о предстоящем пути. Сейчас интернетом пользуются два миллиарда человек – почти треть человечества. Мы родом из всех уголков мира, живем при самых разных формах власти и принадлежим к самым разным системам убеждений. И все чаще мы обращаемся к интернету для того, чтобы вести важные аспекты нашей жизни.
Интернет стал публичным пространством 21-го века – всемирной городской площадью, школьным классом, рынком, кофейней и ночным клубом. Все мы формируем происходящее там и сами испытываем его влияние на себя, все 2 миллиарда, и нас становится все больше. И это представляет собой проблему. Чтобы обеспечить максимально возможную пользу миру от интернета, нам необходимо вести серьезный разговор о принципах, которыми мы будем руководствоваться, о том, какие правила существуют и не должны существовать, и почему, о том, какое поведение следует поощрять, а какому противодействовать, и как.
Задача не в том, чтобы указывать людям, как им пользоваться интернетом, точно так же как мы не вправе указывать людям, как использовать любое общественное место, будь то площадь Тахрир или Таймс-сквер. Ценность этих пространств обусловлена разнообразием деятельности, которую люди могут на них вести, от проведения митингов до торговли овощами или приватных бесед. Эти пространства обеспечивают открытую платформу, и то же самое делает интернет. Он не обслуживает какую-либо конкретную повестку дня, и никогда не должен этого делать. Но для того чтобы люди по всему миру каждый день вместе выходили в интернет и проводили там время безопасно и продуктивно, нам необходимо руководствоваться единой концепцией.
Год назад я предложила исходный пункт такой концепции, предложив всему миру взять на себя обязательство соблюдать свободу интернета, защищать права человека онлайн, как мы делаем это и офлайн. Права людей свободно выражать свои мнения, обращаться к своим руководителям, совершать религиозные обряды в соответствии со своей верой – эти права являются всеобщими, где бы они ни осуществлялись – на городской площади или в личном блоге. Свободы собраний и объединений действуют и в киберпространстве. В наше время люди точно так же вместе отстаивают свои общие интересы в интернете, как и в церкви или на профсоюзном собрании.
Свободы в интернете – свобода самовыражения, свобода собраний, свобода объединений, – составляют в совокупности то, что я назвала "свободой подключения". Соединенные Штаты выступают за эту свободу для всех, и мы призываем другие страны поступать так же. Потому что мы хотим, чтобы у людей была возможность осуществлять эту свободу. Мы также выступаем за расширение круга людей, имеющих доступ в интернет. А поскольку интернет должен работать равномерно и надежно, чтобы приносить пользу, мы поддерживаем систему со многими участниками, управляющую интернетом сегодня, которая последовательно обеспечивает его нормальную работу, преодолевая всевозможные преграды между сетями, границами и регионами.
Через год после моей речи люди во всем мире продолжают использовать интернет для решения общих проблем и для разоблачения коррупции, от людей в России, которые следили за лесными пожарами в режиме онлайн и организовали добровольную пожарную команду, до детей в Сирии, которые использовали Facebook для сообщений о жестоком обращении со стороны учителей, и до интернет-кампании в Китае, которая помогает родителям находить своих пропавших детей.
В то же время интернет продолжает ограничиваться множеством способов. В Китае правительство подвергает контент цензуре и перенаправляет поисковые запросы на страницы с ошибками. В Бирме независимые новостные сайты выводятся из строя распространяемыми хакерскими атаками типа "отказ в обслуживании". На Кубе правительство пытается создать национальный интранет, не разрешая своим гражданам выходить в глобальный интернет. Во Вьетнаме блогеры, критикующие правительство, подвергаются арестам и издевательствам. В Иране власти блокируют оппозиционные и новостные сайты, берут на прицел социальные сети и крадут личную информацию о собственных гражданах, чтобы вести на них охоту.
Эти действия свидетельствуют о том, что сетевой ландшафт сложен и воспламеняем, и в предстоящие годы ситуация несомненно еще более усугубится, поскольку к интернету подключатся еще миллиарды людей. Выбор, который мы делаем сегодня, определит облик интернета в будущем. Компании должны выбирать, выходить ли им, и каким образом, на рынки, где свобода интернета ограничена. Люди должны выбирать, как вести себя в сети, какой информацией делиться, и с кем, какие идеи высказывать, и как их высказывать. Правительства должны сделать выбор в пользу выполнения своих обязательств защищать свободу самовыражения, собраний и объединений.
Для Соединенных Штатов выбор очевиден. В спектре свободы интернета мы располагаем себя на стороне открытости. Да, мы осознаем, что открытый интернет порождает свои проблемы. Он требует основных правил для защиты от правонарушений и ущерба. И свобода интернета усиливает напряженность, как и все свободы. Но мы убеждены, что выгоды намного превышают издержки.
И сегодня мне хотелось бы обсудить несколько проблем, которые мы должны преодолеть, стремясь защитить открытый и свободный интернет. Я первой скажу, что ни у меня, ни у правительства США нет ответов на все вопросы. Нет уверенности и в том, что мы знаем все вопросы. Но мы твердо настроены задавать вопросы, помогать вести диалог и защищать не только всеобщие принципы, но интересы нашего народа и наших партнеров.
Первая задача – добиться одновременно свободы и безопасности. Свободу и безопасность часто представляют как равные и противоположные вещи. Чем больше у вас одного, тем меньше другого. На самом деле я убеждена, что они делают друг друга возможными. Если нет безопасности, свобода становится хрупкой. Без свободы безопасность становится гнетущей. Задача в том, чтобы найти правильную меру: достаточно безопасности для обеспечения наших свобод, но не так много и не так мало, чтобы подвергнуть их опасности.
Найти эту правильную меру для интернета необходимо, потому что качества, делающие интернет силой беспрецедентного прогресса, – его открытость, его выравнивающее воздействие, его охват и скорость – также позволяют вести противоправную деятельность в беспрецедентном масштабе. Террористы и экстремистские группы используют интернет для вербовки боевиков, для планирования и совершения терактов. Торговцы людьми используют интернет для того, чтобы находить новые жертвы и заманивать их в современное рабство. Распространители детской порнографии используют интернет для эксплуатации детей. Хакеры проникают в финансовые учреждения, сети сотовой телефонии и на личные счета электронной почты.
Поэтому нам нужны успешные стратегии для того, чтобы бороться с этими и другими угрозами, не ограничивая открытости, которая является лучшей чертой интернета. Соединенные Штаты настойчиво отслеживают и пресекают действия преступников и террористов онлайн. Мы вкладываем средства в кибербезопасность нашей страны для того, чтобы предотвращать инциденты в киберпространстве и ослаблять их воздействие. Мы сотрудничаем с другими странами в борьбе с транснациональной преступностью в киберпространстве. Правительство США вкладывает средства в оказание помощи другим странам в деле укрепления их собственного правоохранительного потенциала. Мы также ратифицировали Будапештскую конвенцию о киберпреступности, определяющую, какие шаги страны должны предпринять для обеспечения того, чтобы интернет не использовался не по назначению преступниками и террористами, наряду с защитой свобод наших собственных граждан.
Настойчиво стремясь предотвращать атаки и задерживать преступников, мы сохраняем приверженность правам человека и личным свободам.
Соединенные Штаты в равной степени привержены задаче отслеживания терроризма и криминальной деятельности в онлайне и в офлайне и оказания им отпора, причем в обеих сферах мы преследуем эти цели, руководствуясь нашими законами и ценностями.
Другие применяют иной подход. Безопасность зачастую используют в качестве предлога для оправдания жестоких расправ над свободой. Эта тактика не нова для цифрового века, но у нее появился новый резонанс, поскольку интернет дал правительствам новые возможности для выслеживания и наказания правозащитников и политических диссидентов. Правительства, которые арестовывают блогеров, подсматривают за мирной деятельностью своих граждан и ограничивают их доступ в интернет, могут утверждать, что это делается для обеспечения безопасности. Фактически они могут даже действительно это делать, но в соответствии со своим представлением о ней. Но они идут по неправильному пути. Те, кто подавляет свободу интернета, могут сдерживать полное выражение чаяний своего народа в течение какого-то времени, но не вечно.
Вторая задача – одновременно защищать прозрачность и конфиденциальность. Прочная культура прозрачности интернета вытекает из его способности мгновенно обеспечивать доступ ко всевозможной информации. Но интернет – это не только публичное пространство, но и канал для частных контактов. И для того чтобы такое положение сохранялось, необходима защита конфиденциальной коммуникации в режиме онлайн. Задумайтесь о том, как люди и организации во всех отношениях полагаются на конфиденциальные контакты при выполнении своих задач. Компании ведут конфиденциальные беседы, разрабатывая новые продукты для опережения своих конкурентов. Журналисты сохраняют конфиденциальность некоторых источников, чтобы защитить их от раскрытия или мести. Правительства также полагаются на конфиденциальную связь не только в офлайне, но и в онлайне. Наличие технологий связи может осложнить сохранение конфиденциальности, но не отменяет такой необходимости.
Я знаю, что в последние несколько месяцев правительственная конфиденциальность стала предметом для обсуждения из-за WikiLeaks, но во многих отношениях эти дебаты не обоснованы. По существу, инцидент с WikiLeaks начался с кражи. Были похищены правительственные документы, точно так же как если бы их тайком вынесли в портфеле. Кое-кто предположил, что эта кража оправдана, поскольку правительства обязаны вести всю свою работу открыто, на виду у своих граждан. Позволю себе с этим не согласиться. Соединенные Штаты не смогли бы ни обеспечивать безопасность наших граждан, ни продвигать дело прав человека и демократии по всему миру, если бы в наших усилиях нам приходилось обнародовать каждый свой шаг. Конфиденциальная связь дает нашему правительству возможность выполнять работу, которую в противном случае невозможно было бы сделать.
Возьмем нашу работу с постсоветскими государствами по охране незащищенных ядерных материалов. Сохраняя конфиденциальность деталей, мы уменьшаем вероятность того, что террористы или преступники найдут эти ядерные материалы и похитят их в своих целях. Или возьмем содержание документов, которые обнародовал WikiLeaks. Не комментируя подлинность конкретных документов, мы можем заметить, что многие телеграммы, опубликованные WikiLeaks, относятся к работе в области прав человека, проводимой по всему миру. Наши дипломаты тесно сотрудничают с активистами, журналистами и гражданами, чтобы противодействовать злодеяниям жестоких правительств. Это опасная работа. Публикуя дипломатические телеграммы, WikiLeaks подвергал людей еще большему риску.
Для подобной деятельности необходима конфиденциальность, особенно в век интернета, когда опасная информация может рассылаться по всему миру одним щелчком мыши или нажатием клавиши. Но, разумеется, правительства также обязаны быть прозрачными. Мы управляем государством с согласия народа, и это согласие должно быть основано на информации, чтобы быть осмысленным. Поэтому мы должны быть благоразумными в отношении того, когда закрывать свою работу от общественности, и должны регулярно пересматривать наши стандарты для обеспечения их жесткости. В Соединенных Штатах действуют законы, призванные обеспечить открытость работы правительства для граждан, и администрация Обамы также запустила беспрецедентную инициативу по размещению правительственных данных в интернете, чтобы стимулировать участие граждан в государственном управлении и вообще увеличить открытость власти.
Способность правительства США защищать Америку, обеспечивать свободы нашего народа и поддерживать права и свободы других народов по всему миру зависит от поддержания баланса между публичной информацией и информацией, которая должна оставаться вне публичной сферы. Весы должны и всегда будут склоняться в сторону открытости, но слишком частая корректировка весов не отвечает ничьим интересам. Давайте начистоту. Я сказала, что инцидент с WikiLeaks начался с кражи, как если бы это было сделано путем тайного выноса документов в портфеле. Тот факт, что WikiLeaks использовал интернет, не является основанием для того, чтобы мы критиковали его действия. WikiLeaks не подвергает сомнению нашу приверженность свободе интернета.
В заключение еще несколько слов на эту тему: в дни после этих утечек появлялись сообщения о том, что правительство США вмешалось, чтобы заставить частные компании отказать WikiLeaks в обслуживании. Это не так. Некоторые политики и эксперты публично призывали компании отмежеваться от WikiLeaks, а другие критиковали их за такие призывы. Государственные должностные лица являются участниками публичных дебатов в нашей стране, но существует грань между высказыванием мнений и принуждением. Деловые решения, которые могли принимать частные компании в соответствии с собственными ценностями или политикой в отношении WikiLeaks, принимались не по указанию администрации Обамы.
Третья задача – защита свободы самовыражения наряду с воспитанием толерантности и цивилизованности. Нет нужды рассказывать этой аудитории, что в интернете можно найти любые высказывания – ложные, оскорбительные, подстрекательские, новаторские, правдивые и прекрасные.
Множество мнений и идей, которыми заполонен интернет, одновременно является результатом этой открытости и отражением нашего человеческого многообразия. В сети каждый имеет возможность высказаться. И Всеобщая декларация прав человека защищает свободу самовыражения для всех. Но наши высказывания имеют последствия. Враждебные или клеветнические слова могут разжигать боевые действия, углублять расколы и провоцировать насилие. В интернете эта способность многократно возрастает. Нетерпимые высказывания часто усиливаются, и их невозможно взять назад. Разумеется, интернет также служит уникальным пространством, где люди могут преодолевать свои разногласия, укреплять доверие и взаимопонимание.
Существует мнение о том, что для поощрения терпимости правительства должны подавлять некоторые ненавистнические идеи. Мы считаем, что попытки ограничить содержание речи редко бывают успешны и часто становятся оправданием для нарушения свободы самовыражения. Вместо этого, как это исторически доказано снова и снова, лучшим ответом на оскорбительную речь может быть только больше речи. Люди могут и должны выступать против нетерпимости и ненависти. Когда идеи открываются для обсуждения, те из них, которые представляют ценность, как правило, укрепляются, в то время как слабые и ложные идеи, как правило, исчезают, может быть, не мгновенно, но со временем.
Этот подход не сразу дискредитирует каждую ненавистническую идею или убеждает каждого фанатика изменить свой образ мышления. Но мы, как общество, пришли к выводу, что он является гораздо более эффективным, чем любой другой альтернативный подход. Уничтожение письменных материалов, блокировка контента, аресты ораторов - эти действия подавляют слова, но они не касаются стоящих за ними идей. Они просто заставляют людей с этими идеями уходить в подполье, где их убеждения могут углубляться, так как их никто не оспаривает.
Прошлым летом специальный представитель Государственного департамента США по мониторингу и борьбе с антисемитизмом Ханна Розенталь совершила поездку в Дахау и Освенцим с делегацией американских имамов и мусульманских лидеров. Многие из них ранее отрицали Холокост, и никто из них никогда не осуждал отрицание Холокоста. Но, посетив концентрационные лагеря, они проявили готовность изменить свою точку зрения. Эта поездка дала реальный результат. Они молились вместе, и они подписали послания мира, и многие из этих посланий в книгах для посетителей были написаны на арабском языке. В конце поездки они прочитали заявление, которое они составили и подписали вместе, безоговорочно осуждающее отрицание Холокоста и всех других форм антисемитизма.
Рынок идей принес плоды. Этих лидеров не арестовывали за их прежнюю позицию, и им не приказывали молчать. Их мечети не были закрыты. Государство не принуждало их силой. Другие обратились к ним с фактами. И на их речь ответили речью другие.
Соединенные Штаты не ограничивают определенные виды речи в соответствии с принципом верховенства закона и нашими международными обязательствами. У нас есть правила о клевете и оскорблении, диффамации и речам, которые подстрекают к неизбежному насилию. Но мы обеспечиваем выполнение этих правил прозрачным образом, и граждане имеют право обжаловать то, как они применяются. И мы не ограничиваем речь, даже если большинство людей находит ее оскорбительной. История, в конце концов, полна примеров идей, запрещенных по причинам, которые мы сейчас считаем неверными. Людей наказывали за отрицание божественного права королей или за высказывания о том, что к людям следует относиться одинаково, независимо от расы, пола или вероисповедания. Эти ограничения, возможно, отражали преобладавшие в то время взгляды, и отдельные варианты этих ограничений все еще остаются в силе в различных местах по всему миру.
Но что касается высказываний в интернете, Соединенные Штаты решили не отступать от наших проверенных временем принципов. Мы призываем американцев выражать мысли корректно, осознавая возможную силу и досягаемость их слов в интернете. Мы видели в нашей собственной стране трагические примеры того, как запугивание в режиме онлайн может иметь ужасные последствия. Те из нас, кто работает в правительстве, должны показывать личный пример задаваемым нами тоном и отстаиваемыми нами идеями. Но руководство также означает расширение возможностей людей делать свой собственный выбор, а не вмешательство и лишение их этого выбора. Мы защищаем свободу слова силой закона, и мы обращаемся к силе разума, чтобы взять верх над ненавистью.
Эти три крупных принципа не всегда легко развивать одновременно. Они повышают напряженность, и они создают проблемы. Но мы не должны выбирать между ними. Свобода и безопасность, прозрачность и конфиденциальность, свобода слова и терпимость - все это составляет основу свободного, открытого и безопасного общества, а также свободного, открытого и безопасного интернета, в котором соблюдаются универсальные права человека, и обеспечивается пространство для дальнейшего прогресса и процветания в долгосрочной перспективе.
Некоторые страны пытаются применить другой подход, ограничивая права в интернете и стремясь возвести постоянные стены между различными видами деятельности - экономическими обменами, политическими дискуссиями, религиозным самовыражением и социальным взаимодействием. Они хотят сохранить то, что их устраивает, и подавить то, что не устраивает. Но это задача не из легких. Поисковые системы соединяют компании с новыми клиентами, и они также привлекают пользователей, потому что они поставляют и организуют новости и информацию. Веб-сайты социальных сетей – это места, где друзья не только обмениваются фотографиями, но также разделяют политические взгляды и заручаются поддержкой в общественных кампаниях или наводят профессиональные контакты с целью сотрудничества в рамках новых возможностей для бизнеса.
Стены, которые разделяют интернет, которые блокируют политический контент, запрещают широкие категории самовыражения или разрешают определенные формы мирных собраний, но запрещают другие, или запугивают людей, стремящихся высказывать свои идеи, гораздо легче возвести, чем поддерживать. Не только потому, что люди, использующие присущую человеку изобретательность, находят возможность обходить стены и проходить сквозь них, но потому что не существует экономического интернета и социального интернета, и политического интернета, а есть просто один интернет. И поддержание барьеров в попытке изменить эту реальность влечет за собой различные издержки - моральные, политические и экономические. Странам, возможно, удается покрывать эти издержки в течение определенного времени, но мы считаем, что они не смогут это делать в долгосрочной перспективе. Существуют издержки неиспользованных возможностей, когда готовность вести бизнес пытаются сочетать с запретом на свободное выражение мнений - издержки для системы образования страны, ее политической стабильности, ее социальной мобильности и ее экономического потенциала.
Когда страны ограничивают свободу интернета, они устанавливают ограничения на их экономическое будущее. Молодежь в них не имеет полного доступа к беседам и дебатам, происходящим в мире, и лишена свободы задавать вопросы, той свободы, которая побуждает людей оспаривать старые способы ведения дел и изобретать новые. И запрет на критику в адрес властей делает правительства более подверженными коррупции, что создает экономические искажения с долгосрочными последствиями. Свобода мысли и равные условия, возможные благодаря верховенству закона, являются частью того, что движет инновационными экономиками.
Так что не удивительно, что Европейско-американский деловой совет, группа, в которую входит более 70 компаний, выступил на прошлой неделе с решительным публичным заявлением в поддержку свободы интернета. Если вы инвестируете в странах, придерживающихся политики агрессивной цензуры и контроля, ваш сайт может быть закрыт без предупреждения, ваши серверы могут быть взломаны правительством, ваши разработки могут быть украдены, ваши сотрудники могут подвергнуться угрозам ареста или высылки за невыполнение политически мотивированного приказа. Риски для вашей прибыли и вашей репутации в какой-то момент превзойдут потенциальные выгоды, особенно если существуют рыночные возможности в других странах.
Кое-кто указывает на несколько государств, в частности, Китай, который, как представляется, является исключением, местом, где интернет подвергается жесткой цензуре, и где наблюдается устойчивый экономический рост. Ясно, что многие компании готовы терпеть ограничительную политику в отношении интернета, чтобы иметь доступ на эти рынки, и в краткосрочной перспективе, а вероятно, даже и в среднесрочной перспективе эти правительства будут успешно поддерживать расчлененность интернета. Но эти ограничения повлекут за собой долгосрочные издержки, которые угрожают в один прекрасный день стать петлей, сдерживающей рост и развитие.
Существуют и политические издержки. Возьмем, к примеру, Тунис, где экономическая деятельность в интернете была важным элементом связей страны с Европой, в то время как онлайн-цензура была на одном уровне с Китаем и Ираном. Попытки отделить экономический интернет от "остального" интернета в Тунисе оказались безуспешными. Люди, особенно молодежь, нашли способы использования технологий связи для организации и выражения недовольства, что, как мы знаем, способствовало развитию движения, которое привело к революционным переменам. В Сирии правительство также пытается решить нерешаемое противоречие. Только на прошлой неделе оно отменило запрет на использование онлайн-ресурсов Facebook и YouTube впервые за три года, а вчера оно признало девушку-подростка виновной в шпионаже и приговорило ее к пяти годам тюрьмы за политические взгляды, которые она выразила в своем блоге.
Это тоже не может долго продолжаться. Спрос на доступ к платформам самовыражения не может быть удовлетворен, если те, кто их используют, оказываются в тюрьме. Мы считаем, что правительства, которые возвели барьеры на пути свободы интернета, будь то технические фильтры или режимы цензуры, или нападения на тех, кто осуществляет свое право на самовыражение и собрания в интернете, в конечном итоге окажутся загнанными в угол. Они столкнутся с дилеммой диктатора, и им придется делать выбор – либо позволить разрушить стены, либо платить цену за поддержание этих стен, что означает удвоение ставки при проигрышном раскладе, прибегая к большему угнетению и наблюдая эскалацию издержек неиспользованных возможностей, не получая пользы от идей, которые блокируются, и людей, которые исчезают.
Я настоятельно призываю все страны мира вместо этого присоединиться к нам в сделанной нами ставке, ставке на то, что открытый интернет приведет к более сильным, более процветающим государствам. По своей сути, это продолжение ставки, которую Соединенные Штаты делают уже более чем 200 лет, на то, что открытость общества приводит к наиболее устойчивому прогрессу, что верховенство закона является самой прочной основой для мира и справедливости, и что инновации процветают там, где озвучиваются и изучаются идеи любого рода. Это не ставка на компьютеры или мобильные телефоны. Это ставка на людей. Мы уверены, что вместе с этими партнерами в правительстве и людьми по всему миру, которые делают ту же ставку, уважая универсальные права, лежащие в основе открытых обществ, мы сохраним интернет как открытое пространство для всех. И это принесет долгосрочные выгоды для нашего общего прогресса и процветания. Соединенные Штаты будут и дальше поддерживать интернет, в котором права человека защищены, в котором открыты все возможности для инноваций, в котором люди всего мира могут свободно общаться, который достаточно безопасен, чтобы обеспечить доверие людей, и достаточно надежен, чтобы люди могли в нем работать.
В прошлом году мы приветствовали появление глобальной коалиции стран, представителей бизнеса, организаций гражданского общества и активистов цифровых сетей, которые стремятся к достижению этих целей. Мы нашли надежных партнеров в нескольких правительствах во всем мире, и мы были воодушевлены работой Инициативы создания глобальной сети, которая объединяет частные фирмы, ученых и неправительственные организации, сотрудничающие в стремлении решить стоящие перед нами задачи: как относиться к призывам правительств к цензуре, или как решить, следует ли продавать технологии, которые могут быть использованы для нарушения прав человека, или как обращаться с вопросами конфиденциальности в рамках "облачной" компьютерной среды. Мы нуждаемся в сильных корпоративных партнерах, берущих на себя принципиальные, значимые обязательства в области свободы интернета, в то время как мы вместе работаем над достижением этой общей цели.
Мы понимаем, что онлайн-свободы могут быть значимыми только в случае, если они переносятся в активизм в реальном мире. Именно поэтому мы работаем в рамках нашей Инициативы гражданского общества 2.0, чтобы связать НПО с активистами, имеющими доступ к технологиям и соответствующие навыки, что будет способствовать повышению эффективности их работы. Мы также намерены продолжать наше общение с людьми во всем мире. Вы, возможно, слышали, что на прошлой неделе мы запустили каналы службы Twitter на арабском и фарси, в дополнение к тем, что у нас уже есть на французском и испанском языках. Мы откроем аналогичные каналы на китайском, русском и хинди. Это позволяет нам вести двусторонний диалог в режиме реального времени с людьми, находящимися повсюду, где есть онлайн-доступ, не блокируемый правительствами.
Наша приверженность свободе интернета является приверженностью правам людей, и мы подтверждаем наши слова действиями. Мониторинг и противодействие любым угрозам свободе интернета стали повседневной задачей наших дипломатов и специалистов по развитию, которые продвигают свободу интернета на местах, работая в наших посольствах и миссиях по всему миру. Соединенные Штаты продолжают помогать людям в репрессивной интернет-среде обходить фильтры, идти на шаг впереди цензоров, хакеров и головорезов, которые избивают их и сажают их в тюрьму за то, что они говорят в интернете.
Хотя права, которые мы стремимся защищать и поддерживать, ясны, различные способы, которыми эти права нарушаются, становятся все более сложными. Я знаю, что некоторые критиковали нас за то, что мы не вливали финансирование в какой-то отдельно взятый вид технологий, но мы считаем, что в борьбе против попыток подавления интернета не существует единственного верного решения – "серебряной пули". Никто не предлагает такой компьютерной программы. (Смех.) Начинайте работать над ней, уважаемые программисты. (Смех.) И поэтому мы осуществляем широкий и инновационный подход, при котором наша дипломатия дополняется технологией, защищенными сетями распределения программных продуктов и прямой поддержкой тех, кто находится на передовых линиях.
В последние три года мы присудили конкурсных грантов на сумму более 20 млн. долларов в рамках открытого процесса, включающего межведомственные оценки технических и политических экспертов, для поддержки растущей группы специалистов в области технологий и активистов, работающих на переднем крае борьбы с интернет-репрессиями. В этом году мы присудим более 25 миллионов долларов в виде дополнительного финансирования. Мы принимаем подход в стиле венчурного капитала, поддерживая портфель технологий, инструментов и профессиональной подготовки и адаптируясь по мере того, как все больше пользователей переходит на мобильные устройства. Мы постоянно находимся в курсе событий, беседуя с интернет-активистами о том, где они нуждаются в помощи, и наш диверсифицированный подход означает, что мы в состоянии адаптироваться к спектру угроз, с которыми они сталкиваются. Мы поддерживаем несколько инструментов, так что если репрессивные правительства найдут способ справиться с одним из них, другие будут по-прежнему доступны. И мы инвестируем в передовые технологии, потому что мы знаем, что репрессивные правительства постоянно совершенствуют свои методы угнетения, и мы намерены идти впереди них.
Кроме того, мы возглавляем активные усилия по укреплению кибербезопасности и интернет-инноваций, созданию потенциала в развивающихся странах, поддержке открытых и функционально совместимых стандартов и расширению международного сотрудничества в ответ на киберугрозы. Буквально вчера с речью по этому вопросу выступил заместитель министра обороны США Линн. Все эти усилия основываются на десятилетии работы по поддержанию открытого, безопасного и надежного интернета. А в следующем году администрация завершит выработку международной стратегии по киберпространству, в которой будет намечен дальнейший курс на продолжение этой работы в будущем.
Для нас это является внешнеполитическим приоритетом, важность которого будет только возрастать в ближайшие годы. Вот почему я учредила Отдел координатора по вопросам киберпространства в целях расширения объема нашей работы в области кибербезопасности и по другим вопросам и содействия сотрудничеству между Государственным департаментом и другими государственными учреждениями. На пост главы этого нового офиса я назначила Кристофера Пейнтера, бывшего старшего директора по кибербезопасности Совета национальной безопасности и лидера в этой области на протяжении 20 лет.
За последние десять лет мы стали свидетелями необычайно резкого увеличения числа пользователей интернета. Но это только начало. В ближайшие 20 лет к сети присоединится почти 5 миллиардов человек. Именно эти пользователи и будут определять будущее.
Таким образом, мы инвестируем в далекое будущее. В отличие от большей части того, что происходит в интернете, прогресс на этом фронте будет измеряться в годах, а не в секундах. Курс, который мы намечаем сегодня, определит, получат ли будущие поколения шанс испытать свободу, безопасность и процветание открытого интернета.
Заглядывая в будущее, давайте помнить, что свобода интернета не связана с какой-то конкретной деятельностью в режиме онлайн. Речь идет об обеспечении того, чтобы интернет оставался пространством, где возможны самые различные виды деятельности, от крупномасштабных, новаторских, исторических кампаний до малых, обычных действий, которые люди совершают каждый день.
Мы хотим, чтобы интернет оставался открытым для участника акций протеста, использующего социальные сети для организации демонстрации в Египте; студентки, отправляющей по электронной почте ее семье фотографии, сделанные во время учебы за границей; адвоката во Вьетнаме, ведущего блог с целью разоблачения коррупции; подростка в Соединенных Штатах, которого запугивают, и который находит слова поддержки в интернете; для владелицы малого бизнеса в Кении, использующей мобильный банкинг для управления ее прибылями; философа в Китае, которая читает научные журналы в процессе подготовки диссертации; ученого в Бразилии, обменивающегося данными в режиме реального времени с коллегами за рубежом; и многих миллиардов взаимодействий, происходящих в интернете каждый день, когда люди общаются с близкими, следят за новостями, выполняют свою работу и участвуют в дискуссиях, формирующих их мир.
Свобода интернета связана с защитой пространства, в котором происходят все эти вещи, с тем чтобы оно сохранилось не только для студентов, присутствующих здесь сегодня, но и ваших преемников, и всех, кто придет после вас. Это один из величайших вызовов нашего времени. Мы предпринимаем энергичные усилия против тех, против кого мы всегда выступали, кто стремится душить и подавлять, насаждать их собственную версию реальности и не принимать другой. Мы обращаемся к вам за помощью во имя этой борьбы. Это борьба за права человека, это борьба за свободу человека, и это борьба за человеческое достоинство.
Всем большое спасибо.
www.america.gov
