Законопроекты о лидере нации ведут Казахстан к конституционной монархии и усилению репрессий против оппозиции. Любую критику власти куда проще будет трактовать как «призыв к свержению существующего строя». Правда, все это будет работать лишь в мирное время – при малейшей угрозе лидер нации станет лишним бюрократическим звеном.
В новой казахстанской реальности, предлагаемой депутатами, лидер нации станет лишним барьером на пути принятия решений. К нему нужно будет постоянно бегать советоваться, но в форс-мажорных обстоятельствах всем будет не до того, считает руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ политолог Андрей Грозин. Пока над Центральной Азией не сгущается туч, можно поиграть в «лидеров наций», чтобы сделать приятное пожилому человеку. А когда придет время отвечать на жесткие вызовы безопасности извне — все много раз поменяется.
Умные лица и фига в кармане
- Андрей Валентинович, на Ваш взгляд, к чему следует готовиться казахстанцам в случае окончательного принятия законопроектов о лидере нации?
- Все, что происходит сейчас в казахстанском парламенте, по большому счету вещи абсолютно предсказуемые. Понятно, что три депутата, которые первыми озвучили эти инициативы, — люди подневольные. Каких-то неожиданностей во время последующих слушаний тоже ожидать не следует — за единственным исключением: если вдруг из Администрации президента не поступит указания пересмотреть наиболее одиозные моменты, касающиеся «финансовой составляющей» закона о лидере нации. Но я думаю, что никаких особенных сюрпризов не произойдет и до конца июня законопроект будет принят.
Как повлияет на повседневную жизнь политической элиты и всей республики, предсказать сложно. Очевидно, что в Казахстане строится конституционная монархия. А что дальше будет с обществом, со страной? Мы же все видим, что и Конституция, и основополагающие законы — такие как о первом президенте — это все бумажки. Сегодня написано, а завтра в случае изменения политической конъюнктуры эти бумажки все забудут. Это — вещи преходящие, и история в конце концов разнесет все эти инициативы так, что от них и следа не останется. В Казахстане после смены нынешнего политического климата законы будут пересматриваться со страшной силой. Это абсолютно точно. Ни Конституция, ни закон о лидере нации не догма. И казахстанская элита это прекрасно понимает.
- То есть это игра без особого смысла и перспектив? Рассчитанная на сиюминутный эффект?
- Элемент лизоблюдства здесь перевешивает все остальные рациональные вещи. Да, президента и его родню выводят из-под каких-то неприятностей в будущем. Но, скорее, депутатам сказали сделать президенту приятное — вот они этим и занимаются. У меня такое ощущение, что все просто хотят порадовать пожилого человека в преддверии его юбилея, но при этом держат фигу в кармане. Мол, сделаем умное значительное лицо в честь творца казахстанской государственности, а вот когда этот творец уйдет, тогда и будем решать вопросы.
Эти настроения распространяются все шире, захватывают новые элитные группы. Если раньше такие настроения присутствовали только в финансово-промышленных группах первого ранга, то сейчас что-то подобное можно услышать и в регионах: «Подождем, дальше как-нибудь перемелется, первый перестанет быть лидером нации — а после него и начнется самое интересное». Так что все, что происходит сейчас в Мажилисе, — это просто декорация.
- Кто бы мог инициировать такие законопроекты на самом деле? Отметая версию про «народ», заваливший письмами депутатов...
- То, как проходила подготовка данного законопроекта, как тихо это было сделано, насколько качественно был составлен текст, позволяет сделать вывод, что текст готовился не в парламенте. То есть они спустили все это сверху — что не исключает возможности каких-то дальнейших игр вокруг данных инициатив.
- Например, каких?
- Все понимают: вне зависимости от того, будет ли Назарбаев лидером нации или не будет, финансово и политически элита зависит от того, как произойдет транзит высшей власти. Каждый примеряет ситуацию на себя. Это не так просто. Чьи-то акции идут вверх, чьи-то — вниз. Понятно, что все это происходит не абстрактно, а по конкретным живым интересам. Вокруг каждой бизнес-корпорации, вокруг каждой ФПГ существует несколько кругов людей, и шкурные интересы иногда становятся гораздо более значимыми, чем все остальные.
Следовательно, инициаторы законопроекта о лидере нации не просто «выскочили» неделю назад, а были каким-то образом мотивированы. Эти люди ведь не от пивного ларька пришли. Они — пусть мелкие, но политики, которых двигают, видимо, люди более серьезные, находящиеся либо во власти, либо в бизнесе.
Белый фрак для Назарбаева
- Что более вероятно: Назарбаев подписывает эти законопроекты или делает красивый жест и отказывается?
- Я думаю, есть все-таки задача вырвать президента из-под всяких — даже гипотетически возможных — критических ударов, попытаться зацементировать его особенное положение и родни, выстроить некую особенную башню, которая будет возвышаться над всеми другими бастионами элиты. А выглядеть красивым для Брюсселя, Вашингтона или Москвы — вещи второстепенные. Поэтому, я думаю, закон примут, возможно, смягчив некоторые формулировки.
- Какие-то противоречия с международным законодательством тут просматриваются?
- А кто и когда в Казахстане заморачивался этими вопросами? Закон о первом президенте, например, вещь сугубо аутентичная. Я не припоминаю чего-то похожего, документально оформленного где-то еще. Даже в Корее. Просто там все эти вопросы решаются без законодательного оформления. Казахстан — это страна, которая претендует на некую «европейскость», на некоторое соответствие общемировому цивилизационному тренду. Поэтому этот тренд, конечно же, не позволяет делать все, что захочется и как захочется. Приходится привлекать парламент, проходить формальную процедуру слушаний, вносить некие поправки, голосовать по ним.
Но все прекрасно понимают, что вся эта казуистика не воспринимается всерьез. Никто в Казахстане не думает о том, что после принятия какого-либо законопроекта Страсбург отвернется от Казахстана. Все понимают, что и европейцы, и американцы, если все грамотно обставить, просто отвернутся в сторону и постараются не замечать того, что происходит в стране. Русским и китайцам и вовсе без разницы. Я не вижу ни одной мировой силы, которая всерьез была бы заинтересована в том, чтобы противодействовать вот этому лизоблюдству. Везде сочтут, что это — внутриказахстанский вопрос: что в Москве, что в Брюсселе, что в Вашингтоне, что в Пекине.
- Российская пресса восприняла эти инициативы довольно жестко...
- Да, в российских СМИ Назарбаева называют казахским вариантом Туркменбаши, но никто всерьез по этому поводу не расстраивается. Все говорят о том, что таковы национальные особенности Казахстана. А в Европе или в Штатах — там уж тем более. Да, нехорошо, некрасиво, что страна, которая ранее воспринималась многими как один из наиболее продвинутых — в смысле политических реформ — субъектов постсоветского азиатского пространства, вдруг скатывается вот в такое... Но на самом деле никто всерьез не заинтересован в том, чтобы ставить какие-то барьеры. А кыргызский опыт всех — и в России, и в Европе, и в Штатах — убедил в том, что во все эти центральноазиатские моменты лучше не соваться. Лучше поддерживать со всеми хорошие отношения, держать определенную дистанцию, когда начнутся погромы, немножко помочь горючим и едой, но не более того.
Банки с краской — оружие террориста
- В предлагаемых законопроектах упоминается и «осквернение изображений» Назарбаева, «публичное оскорбление или иное посягательство на честь и достоинство». Не означает ли это ужесточение репрессий в отношении казахстанской оппозиции и независимых СМИ?
- С одной стороны, нельзя бросать банки с краской в действующего президента или его изображение. Я так понимаю, что и в странах ЕС подобные действия не одобряются. Другое дело, что на нашем постсоветском пространстве такие шаги и нормы воспринимаются несколько по-другому. Любую жесткую критику можно трактовать как «призыв к свержению существующего строя». Это проблема интерпретаций. А с этой проблемой в центральноазиатских государствах всегда борются «своеобразно». Под любую критику существующей власти, ее шагов, законов и посылов всегда можно подверстать и «экстремизм», и стремление свергнуть насильственно строй, и все что угодно.
- Получается, что оппозиции полностью перекроют кислород. И как страна — председатель ОБСЕ будет выглядеть в этих декорациях?
- Да, отчасти так. Думаю, мы сейчас наблюдаем в стенах казахстанского парламента пробный шар, цель которого — проверить, как общество отреагирует на введение таких элементов. С другой стороны, известно и лизоблюдство казахстанских депутатов, которых хлебом не корми, дай только проявить верноподданнический восторг.
Вот, кстати, как бы ни ругали российскую «кровавую гебистскую хунту», в пору позднего президентства Владимира Владимировича никому даже в голову ничего подобного не могло прийти. Сценарии были разные, но до такого никто в РФ бы не додумался. А к Казахстану традиционно особый подход: хочет он стоять на голове — пусть стоит, его проблемы, если подавляющее большинство населения устраивает такая ситуация. Никто ведь на улицы не выходит!
- Есть версия, что на казахстанские инициативы повлияли события в Кыргызстане. Насколько уместны параллели между этими республиками?
- По большому счету Казахстан — это страна очень больших возможностей и нереализуемых сценариев. Но, с другой стороны, обсуждаемые вещи — это совершенно хаотический процесс. Сейчас кажется, что Казахстан не Кыргызстан, он застрахован и там такого не случится, там сильный лидер, Назарбаев не Бакиев.
Но так ли это? Да, республика богаче, «качалки» работают (нефть качают). Ну вот, собственно, и все. Денег, которые приходят от продажи сырья, хватает на покупку лояльности основных финансово-промышленных групп. И основные кланы сохраняют видимую лояльность президенту, которого якобы воспринимают в качестве арбитра. Но как только президент чуть-чуть ослабит вожжи, сразу начинается это вот безобразие, которое мы наблюдаем в казахстанской элите последние два года. Это же просто ужас! Ничего подобного представить в России я не могу. Наше дело Ходорковского в сравнении с делом Джакишева, или с ситуацией вокруг БТА, или с ситуацией вокруг Рахата — это просто сопли, детские сказки. То есть видно, что система может пойти вразнос от какого-то одного заранее не предсказанного жесткого толчка. Подождем.
- Что это мог бы быть за толчок, например?
- Вполне возможно, события в Кыргызстане. Не зря ведь границы не открывают. А предположим, что возьмут и откроют границу. На казахстанскую территорию случайно попадет несколько десятков хорошо вооруженных людей. Я не утверждаю, что это произойдет на самом деле, — просто перемещение подобного рода организованных групп всегда кем-то инспирируется. Но представить себе ситуацию, когда на юг Казахстана попадает непонятно кому подчиняющаяся группа людей с оружием, которая организует несколько резонансных терактов (не обязательно с большим количеством жертв — может, и без них, условно говоря, какой-нибудь крупный красивый «фейерверк»), — вполне возможно.
Далее человек, которого назначили ответственным за этот участок границы, оказывается под огнем критики. После этого начинается классическое казахстанское внутриэлитное интриганство. То, что мы видели и при первом кризисе Рахата Алиева в 2001 году, и во время второго кризиса, и что мы наблюдаем в последнее время. Идет нагнетание страстей, под это дело люди параллельно решают свои внутриэлитные задачи. Те, о которых я говорил выше: стремление занять доминирующие позиции в преддверии смены лидера страны.
Это я к тому, что те же господа Утемуратов, Кулибаев, Масимов и ряд других — все эти люди ждут только выстрела стартового пистолета, чтобы выложить свои козыри на стол перестройки системы власти после того, как Назарбаев перестанет быть лидером.
Лидер нации станет лишним барьером
- Кого Назарбаев при жизни может назначить своим преемником?
- А не обязательно, что успеет. Ниязов же не успел! Есть и этот элемент неопределенности. Если получится как в Туркменистане, кого в соответствии с законодательством надо будет вытаскивать на всеобщее обозрение? Г-на Токаева? Г-на Масимова? Но в казахстанской элите далеко не все готовы с радостью принять эти кандидатуры. Хватает людей, которые воспринимают их как не самых лучших кандидатов для руководства страной.
- А Вы не исключаете, что последние законодательные инициативы являются попыткой подтолкнуть Назарбаева к выбору преемника?
- Такой подход смотрится вполне логично, но лично у меня есть ощущение, что действующий президент абсолютно не готов даже формально отдавать кому-то свои полномочия. Скорее всего, даже в 2012 году Назарбаев, как человек, очень хорошо понимающий внутриэлитное положение, не станет отдаляться за грань принятия каких-то серьезных ключевых решений. Даже по новым законодательным актам, которые мы обсуждаем, президент должен ходить к лидеру нации, утверждать с ним те или иные кандидатуры, те или иные повороты во внешней политике, экономике и так далее. Но на самом деле есть реальный аппарат — Администрация президента, через который реализуется конкретная кадровая политика. Начиная от людей, занимающих достаточно высокие посты в центре, до региональной элиты. И Назарбаев, если он и географически, и формально отдалится от центра принятия этих решений, утратит значительную часть влияния. Но как бы там ни было, новый президент постепенно начнет перетягивать на себя определенную часть потенциальных возможностей прежнего президента. Китайский опыт тут не получится. Ни в Индии, ни в Турции этого тоже не было.
- Получится ли на практике такое «двоевластие»?
- Конечно же, нет. Представьте: нынешний президент — уже не президент, а лидер нации, сидит где-нибудь в своей резиденции в окружении внуков и правнуков. В это самое время происходит все что угодно: очередной переворот в Кыргызстане, например. Или индо-пакистанский ядерный конфликт. Или любой другой серьезный форс-мажор, некое событие, которое требует моментальной резкой реакции. Президенту надо ехать к лидеру нации. Главы парламента и правительства решают, что им надо в этой ситуации повести себя совершенно по-другому. То есть каждый начинает играть в свою игру, тянуть одеяло на свою сторону. И в это время о лидере нации просто начнут забывать, он будет восприниматься как помеха — вроде бы надо посоветоваться, но время требует быстрых ответов, надо что-то делать, и нет возможности мотаться по дачам.
Такая политическая система, которую сейчас пытаются выстроить в Казахстане, для «мирного времени». А нынешнее столетие, как мне кажется, обещает всем нам очень много неприятных моментов и локальных конфликтов. Я не думаю, что мы все движемся к третьей мировой войне, но к обострению ситуации в самых разных точках земного шара, в том числе и близко к Казахстану, мы, конечно же, идем. И в таких условиях выстраиваемая система будет смотреться архаично.
- Но в России в 2008 году, в момент начала конфликта с Грузией, было именно двоевластие. Почему в Казахстане такая схема не сработает?
- А кому, например, в случае форс-мажора звонить Джаксыбекову? Президенту или лидеру нации? Или обоим? «Многоцентрие», совершенно непонятное дробление функций ответственности приведет к потере динамики. Вот, например, взять кыргызские события. В случае повторения подобного — в новой казахстанской реальности, в которой лидер нации будет фигурой, к которой надо постоянно бегать на ближнюю дачу советоваться, — лидер нации станет лишним барьером на пути принятия решений.
- Если развивать конспирологические версии — не может ли нынешняя игра быть торгом: Назарбаеву предлагают уже готового преемника, согласованного в элите, а взамен гарантируют безопасность, неприкосновенность и так далее?
- Может быть. Но вся эта кухня «Ак орды» для нас сокрыта толстыми и непроницаемыми кулисами. Мы вынуждены делать выводы, исходя из невнятных движений этого полога, скрывающего всю казахстанскую внутриэлитную высшую ситуацию. Поэтому — да, теоретически такое возможно. Но на самом деле, как я говорил выше, Назарбаев не уступит никому реальные рычаги. Назарбаева подталкивают — это да. Он не настолько самовластный властитель, как это кажется со стороны. Ему необходимо считаться с настроениями различных ФПГ, поскольку полностью всех выстроить и подчинить, как Сталин, он не может. И он понимает, что у элиты есть серьезное беспокойство по поводу того, как будет дальше, через год, два, пять. Это беспокойство ему следует учитывать. И, я думаю, странный ход о лидере нации — это своеобразный месседж элитам, что президент держит все под контролем, его рука еще крепка, и даже когда он перестанет быть президентом, ничего не изменится.
Но все понимают, что время берет свое, годы уходят, вопрос о правопреемничестве становится все более актуальным. Хотя никто же вслух не признается в том, что мыслит свое будущее без президента... Но в целом Назарбаев — сам себе режиссер, кукловод и демиург, кто же может его к чему-то принудить? Его могут немножко «согнуть» крупные внешние мировые центры — тот же Вашингтон или Москва. Но внутри республики никто ничего сделать пока не в состоянии. И, хотя «куклы» Назарбаева с каждым разом стараются незаметно, потихоньку оборвать ниточки, которые привязывают их к «кукловоду», пока еще главный Карабас-Барабас Казахстана — это Нурсултан Абишевич. А уж лидер ли он нации, полагаю, ему совсем не важно.
РеспубликаКЗ
