«Огромным преступлением наших чиновников» назвал известный культуролог и общественный деятель Мурат Ауэзов продажу западных нефтяных месторождений Китаю. В интервью агентству КазТАГ он рассказывает о своей поездке на Запад и дает свою оценку политике Китая по отношению к Центральной Азии. Ниже мы приводим некоторые цитаты из этого интервью.
Когда Мурат Мухтарович оканчивал школу, его отец спросил: «А ты не хотел бы заняться изучением Китая? Это гигантская страна с величайшей историей, культурой и величайшим будущим. А главное — она рядом с Казахстаном и всегда будет влиять на нас, хотим мы того или нет». Следуя совету отца, Мурат Мухтарович предпочел синологию химии и никогда не пожалел об этом выборе.
«Соседи редко бывают идеальные, ведь при разделе жизненного пространства обязательно возникают противоречия, — замечает Ауэзов, оценивая качества Китая как соседа нашей страны. — И проблема в том, как их разрешать с учетом интересов каждого. Китайцы же свои интересы всегда ставят выше, отстаивают всеми возможными способами и делают это весьма искусно и тонко. Я столкнулся с этим в первые же дни работы послом. Первым документом, который наше правительство поручило мне вручить китайской стороне, было предложение о совместном использовании трансграничных рек, прежде всего Или и Иртыша».
Он вспоминает, как к моменту подписания соглашения Китай успел зарегулировать все 33 текущие из Китая реки так, как это выгодно Китаю.
«Все делалось одновременно — изыскания, проектирование и строительство плотин, водохранилищ, гидросооружений, каналов, оросительных систем и так далее, — говорит Ауэзов. — В итоге в кратчайшие сроки были зарегулированы Черный Иртыш, Или и другие реки. Соглашение к моменту подписания практически потеряло смысл. При этом китайцы очень искусно вели внешнюю политику. С помощью дипломатических ходов они разделили Казахстан, Россию и Кыргызстан в этой проблеме, переведя ее из международной сферы в двусторонние контакты. Напомню, что эта история тянулась еще с советских времен, но тогда советские дипломаты заявили, что в ответ зарегулируют все реки, текущие из СССР в Китай, и вопрос был снят. Но китайцы терпеливы, они дождались своего времени и сделали то, что хотели. В проигрыше оказались и Казахстан, и Россия, и Кыргызстан».
После такого примера становится очевидно, что в территориальном вопросе с Китаем тоже следует быть очень острожными.
«Я назову одну цифру: Китай, так или иначе, претендует на 400 тысяч квадратных километров казахстанской территории. Это не предъявляется в качестве официального требования отдать земли, но это просто сидит в сознании каждого китайца, и они особенно не стесняются с картами и границами. Таких карт у меня — целая коллекция, вот они. Пожалуйста — весь восток Казахстана, Семиречье до северного берега Балхаша, весь юг до Арала преподносится как территория Китая. Монголия, кстати, тоже».
Но в наши дни реальность — не территориальные притязания, а скорее экономическая экспансия, обращает внимание синолог, то есть очень выгодное для Пекина проникновение в богатые природными ресурсами центральноазиатские республики.
«Для китайцев было продуманным решением начать экономическую экспансию с запада Казахстана — Актобе, — уверен Ауэзов. — Я считаю, что совершено огромное преступление нашими чиновниками, продавшими западные нефтяные месторождения Китаю. К тому же в его руки попали геологические карты нефтяных горизонтов, совершенно секретные, сделанные еще в советское время. Все перспективные месторождения китайцам стали известны, они покупали не кота в мешке, не выработанные слои, как нам сейчас пытаются представить, а полноценные залегания углеводородов».
Несколько лет назад Ауэзов проехал с экспедицией «Каспий: нефть и культура» по западным областям, где встречался с многими нефтяниками-профессионалами, которые рассказывали, как в один момент им пришлось вдруг осознать, что их перепродали вместе с вышками, скважинами и нефтью. Они утверждали, что именно перспективные полноценные месторождения оказались в собственности у нашего стратегического оппонента.
«Все очень просто — трубопроводы, которые идут через весь Казахстан в Китай, рассчитаны не на десять лет (как якобы и запасы), а минимум на 40—50, — объяснил Ауэзов подоплеку произошедшего. — Кстати, мы до сих пор не знаем, кто и на какие деньги что-то там строит, кто и на каких условиях владеет трубой. Я уж не говорю про экологические и историко-археологические экспертизы, как они делались и кем.
Один из китайских послов (у меня всегда были хорошие личные отношения со всеми китайскими послами) с улыбкой рассказывал мне, какие экспертизы пришлось пройти подобной трубе на китайском Тибете! А мы просто сделали рваную рану на теле страны, не задумываясь о последствиях...
Скажу больше — любой китайский проект на нашей земле — это способ легализации своего массированного присутствия здесь. И это не только рабочие и инженеры. Это и врачи, и повара, другой обслуживающий персонал. Но это временно. Потом будет эксплуатация и — опять инженеры, врачи и проч.
Министр нефти и газа Сауат Мынбаев в ответе на запрос группы депутатов сообщил, что по состоянию на 1 января 2010 года в Казахстане работают 15 нефтегазовых компаний с китайской долей от 50 до 100% капитала (с меньшими долями — еще больше). Совокупная же добыча нефти этими компаниями составит в этом году 25,13 млн тонн. Учитывая, что общий объем добычи составит около 80 млн тонн, легко высчитать китайскую часть — 31 %. Без малого — треть. Есть повод задуматься».
Кстати, в выборе средств для достижения таких целей китайцы не стесняются. Например, по словам Ауэзова, «вручая взятку, китаец светится от любезности и радушия. Но это внешне. Внутри же он всегда испытывает глубокое презрение к продажному чиновнику».
В Китае, как рассказал синолог, выработана целая система подкупа: китайцы умеют облечь взятку в самую завуалированную форму, без банальных денег, и это, по его мнению, важный и тонкий инструментарий в деловых и политических отношениях.
«И здесь очень важно понимать все телодвижения, чтобы не попасться на крючок, — обращает внимание Ауэзов. — Зато когда ты даешь китайцу понять, что ты видишь его потуги и они напрасны, то встречаешь совсем другое, поистине уважительное и деловое отношение. Поэтому каждый наш чиновник, работающий с китайцами, должен дать им почувствовать свое знание всех их приемов. И это должно стать неотъемлемым качеством нашего общественного сознания. Но надо этого захотеть...»
В Китае все связано со всем, предупреждает Мурат Ауэзов, здесь смешана и политика, и экономика, и история.
«Недавняя история с миллионом гектаров казахстанской пахотной земли для возделывания китайцами вам ни о чем не говорит? — задается он вопросом. — Вот еще пример. Некоторое время назад Китай вложил средства, весьма значительные, в нефтяные месторождения Кыргызстана в районе Жалал-Абада, там, где произошли недавние трагические события. Месторождения эти небогатые и неперспективные, но зато у Китая там есть теперь свои интересы и определенное право вмешиваться в происходящие там события под вполне понятным предлогом защиты своей собственности. Воспользуется ли Китай этим поводом или нет — другой вопрос. Но он уже там».
Соседство с Китаем — не благо или беда, считает китаевед, «вопрос не в этом». По его мнению, «это неизбежность, которую надо попытаться обратить во благо».
«Китай просто есть рядом с нами. И к его существованию мы должны приспособить свое существование, не расставаясь со своими фундаментальными интересами. Как это сделать — вот вопрос вопросов. Но ясно, что этой проблемой должен проникнуться каждый гражданин нашей страны», — подводит итог Мурат Ауэзов.
Источник: КазТАГ
