Во введении пошлин на нефтепродукты, поставляемые Белоруссии, нет ничего предосудительного - Минск многие годы упорно пытается использовать интеграцию лишь для собственной выгоды, с помощью российских денег решая собственные социально-экономические и политические проблемы.
При этом - Белоруссия ничего не дает России взамен. Почему Москва должна терять валюту и пополнять бюджет Белоруссии за счет реэкспорта российского топлива в Европу, но уже по мировым ценам? Другой вопрос, считает эксперт Института политических решений, экономист Сергей Смирнов, что Москва сама себе в очередной раз создала проблему, слишком поторопившись с политическим решением о создании Таможенного союза и оставив без внимания тщательную проработку экономических условий его деятельности. Также, по мнению специалиста, Казахстан в обозримой перспективе продолжит атаку на иностранных инвесторов, работающих в нефтяной отрасли. Единственным исключением могут стать китайские компании, поскольку Астана все больше зависит от Поднебесной. Уже очень скоро может случиться так, что связанному китайскими кредитами руководству Казахстана придется заметно сузить пространство для политических маневров.
ИА REGNUM Новости: Несколько дней назад Коллегия экономического суда СНГ удовлетворила ходатайство Минюста Белоруссии и рекомендовала до разрешения спора по существу рассмотреть возможность временной отмены пошлин на нефтепродукты, поставляемые из России. Как вообще вы относитесь к введению Россией экспортной пошлины на нефть?
Иск к России о неправомерности пошлин на нефтепродукты Минск подал в марте. Власти страны утверждали, что в условиях создаваемого Таможенного союза все поставки должны осуществляться беспошлинно. Москва же беспошлинный режим распространяла лишь на нефть, потребляемую внутри республики. Следует отметить, что после долгих препирательств соглашение о поставках нефти в Белоруссию (отсутствие которого угрожало не только транзиту нефти из России в Европу, но и существованию самого Таможенного союза) было подписано. Россия обязалась поставлять беспошлинно нефть для внутреннего потребления страны в объеме 6,3 млн тонн нефти из балансовых 21,5 млн тонн.
Желание белорусских властей пожинать щедрую российскую нефтяную ренту понятно. Реализуемая в стране экономическая модель развития в значительной мере основана на дотациях в виде дешевых российских энергоресурсов. По разным оценкам, за последние 15 лет экономика республики через субсидии и льготные цены на газ и нефть получила от России свыше $60 млрд. В частности, по словам замминистра юстиции России Василия Лихачева, льготные поставки нефтепродуктов в Белоруссию обошлись российскому бюджету только в 2007-2009 гг. почти в $1 млрд. К примеру, в 2008 году маржа Минска лишь за счет разницы между поступлениями от экспорта нефти и нефтепродуктов и средствами, затраченными на импорт этих товаров из России, составила $873 млн. Очевидно, что без российской подпитки Минску придется кардинально менять экономику страны. Но такая перезагрузка повлечет сокращение зарплат, дотаций, пенсий, рост безработицы, что чревато для нынешних белорусских властей.
Россия готова отказаться от пошлин, но только после создания Единого экономического пространства с января 2012 года. Согласно заявлениям российских властей, если судебный спор не будет разрешен до конца 2011 года, а соглашения о формировании ЕЭП к этому моменту не вступят в силу, то "Россия, как суверенное государство продолжит взимать пошлины на нефтепродукты". Полагаю, что это правильно, поскольку Минск многие годы упорно пытается использовать интеграцию лишь для собственной выгоды, с помощью российских денег решая собственные социально-экономические и политические проблемы. При этом - Белоруссия ничего не дает России взамен. Почему Москва должна терять валюту и пополнять бюджет Белоруссии за счет реэкспорта российского топлива в Европу, но уже по мировым ценам?
Вместе с тем Москва сама себе в очередной раз создала проблему, слишком поторопившись с политическим решением о создании Таможенного союза и оставив без внимания тщательную проработку экономических условий его деятельности. Результатом этого стал и тупик с ценами на нефтепродукты, и недоработки (а то и пробелы) в документах, которыми Лукашенко умело пользуется, обвиняя Россию чуть не во всех бедах Белоруссии.
ИА REGNUM Новости: Казахстан, кстати, тоже столкнулся с пошлиной в феврале нынешнего года...
Февральский конфликт с Россией имел исключительно бюрократическую основу (экспортируемые из России около 6 млн тонн западносибирской нефти полностью перерабатываются на отечественных НПЗ: Павлодарском и, частично, Шымкентском). Он был исчерпан в течение нескольких дней (после разъяснения таможенным властям подписанных по Таможенному союзу документов).
ИА REGNUM Новости: Как вы относитесь к увеличению доли "Роснефти" в Каспийском трубопроводном консорциуме (КТК), где сейчас компания опосредованно контролирует 3,83%?
Увеличение доли "Роснефти" в КТК вряд ли серьезно отразится на Казахстане. В КТК зафиксирован принцип, согласно которому решения по ключевым вопросам деятельности консорциума принимаются единогласно. Для республики главное - принятое акционерами консорциума решение по расширению трубопровода. Это позволит, начиная со следующего года, увеличить квоту Казахстана в КТК почти в два раза - с 27,5 млн. тонн до 52,5 млн. тонн - и избавит республику от поиска каких-либо других альтернатив поставок сырой нефти по европейскому направлению.
ИА REGNUM Новости: Что принесет с собой усиление Китая в нефтяной отрасли? Можно ли на ваш взгляд, сказать, что с приходом Китая и строительством трубопровода, ведущего в сторону Юго-Восточной Азии, у Казахстана появился ключевой партнер в отрасли помимо России и США? Правильную ли власти Казахстана занимают позицию по этому вопросу?
Сегодня китайский капитал присутствует в таких компаниях, как СП ТОО "Казгермунай", АО "PetroKazakhstan Kumkol Resources", АО "Тургай Петролеум", ОАО "Каражанбасмунай", ТОО "Buzachi Operating Ltd", АО "CNPC - Ай-Дан Мунай". Одним из последних стало приобретение китайской стороной 50% минус 2 голосующие акции ОАО "Мангистаумунайгаз". В итоге Китай прочно укрепился в нефтегазовом секторе четырех областей Казахстана. Так, согласно оценкам известного политолога Константина Сыроежкина, в Актюбинской области под китайским контролем находится 95,4% добываемой нефти и 93,8% газа, Кызылординской - 51% и 54,8%, Атырауской - 10,9% и 16,4% соответственно. В Мангистауской области китайскими инвесторами сегодня контролируется добыча 14,9% нефти и около 1% газа. Однако после завершения сделки по "Мангистаумунайгазу" доля китайских компаний здесь возрастает по нефти до 40%, газу - 8%.
По словам председателя правления АО "Фонд национального благосостояния "Самрук-Казына" Кайрата Келимбетова: "Роль китайских компаний в разработке казахстанских месторождений важна, поскольку доля их добычи превысила 25%". Отметим, что в Казахстане из производимой в стране нефти лишь 24% добывается НК "КазМунайГаз", остальное - предприятиями частного сектора и международными нефтяными компаниями.
Безусловно, деятельность китайских нефтегазовых компаний в Казахстане вполне вписывается в общую тенденцию активизации КНР на внешних рынках. Однако в Казахстане за короткое время Поднебесная не только стала серьезным игроком на нефтегазовом рынке республики, но и обладателем значительных ресурсов, позволяющих корректировать нефтяную стратегию Казахстана в свою пользу. Очевидно, что с началом масштабного освоения казахстанского сектора Каспийского моря (КСКМ) китайские компании могут начать предпринимать активные попытки внедрения и туда. Хотя следует отметить, что до последнего времени китайцы предпочитали покупать готовые месторождения, а не вкладывать средства в разведку.
ИА REGNUM Новости: А что можно сказать о структуре отраслей-реципиентов, подпитываемых деньгами из Китая?
Она, на первый взгляд может показаться странной. Максимальный объем вложений приходится на строительство. По состоянию на 30 июня 2009 года китайские вложения в этот сектор составили $4,8 млрд (58,9% от всех иностранных инвестиций в отрасль). Во вторую очередь их привлекает горнодобывающая промышленность - $2,1 млрд (10,2%), затем торговля - $401 млн (6%) и финансовая деятельность - $432,6 млн (1,1%). Однако на самом деле речь идет о строительстве, тесно связанном с топливно-энергетическим комплексом. В частности, финансировании строительства газопровода Казахстан-Китай. Стоимость проекта оценивается в $20 млрд, из которых на строительство казахстанского участка приходится $6,5 млрд. Этот проект и обусловливает столь значительные инвестиции Китая в строительную отрасль.
Есть у китайских инвестиций и оборотная сторона. В основном они поступают в виде кредитов и ссуд (92%), которые придется возвращать. При этом китайские деньги в основном идут на проекты расширения поставок сырья на китайский рынок, причем значительная доля комплектующих для этих проектов закупается опять же в Китае. Так, один миллиард из китайского кредита уйдет в оплату Китаю же за его модернизацию АНПЗ (Атырауского нефтеперерабатывающего завода). На очереди финансирование реализации второго участка казахстанско-китайской магистрали, газопровода Бейнеу-Бозой-Шымкент (в частности, уставного капитала СП, создающегося для его строительства) и ряда других проектов.
Валовый внешний долг перед Китаем по состоянию на 30 июня 2009 года в сравнении с 2008 годом почти удвоился, составив 7,3 млрд. Растет задолженность перед Китаем и у казахстанских инвестиционных структур. Например, долг Банка развития Казахстана перед China Development Bank, на конец 2008 года составлявший 12,1 млрд тенге (5,6% в структуре займов), на 30 июня 2009 года составил 45,1 млрд тенге (16%)! В ближайшей перспективе долги перед восточным соседом как минимум утроятся.
Получение у Китая столь значительных кредитов с точки зрения долгосрочных интересов Казахстана представляется неоднозначным. С одной стороны, какие-то проблемы они помогут решить. Например, будут способствовать дальнейшему развитию нефтегазовой отрасли страны. С другой - Казахстан, в значительной степени утратив контроль над своими минеральными ресурсами, в перспективе рискует попасть в жесткую зависимость от Пекина.
Тем не менее, складывающаяся ситуация, по-видимому, устраивает власти Казахстана - сотрудничество с Поднебесной позволяет стране снизить зависимость как от западных компаний по условиям получения инвестиций, так и от монопольного влияния России на транзит сырья на мировые рынки. Однако следует учитывать, что экономическое сотрудничество Пекина с зарубежьем (и Казахстан не исключение) подчинено задачам развития в первую очередь китайской экономики. Пока нет сомнений в том, что Казахстан сможет расплатиться по имеющимся долгам. Вопрос в том, удовольствуется ли Китай материальными ресурсами (и их денежным эквивалентом) или же потребует большего. Ведь Казахстан все более жестко привязывается к этому потребителю и просто так отвязаться от него не сможет. Если сегодня китайское вхождение на казахстанский нефтегазовый рынок продиктовано экономическими причинами, то кто может гарантировать, что завтра Китай не использует его для решения своих геополитических задач? Связанному китайскими кредитами руководству страны придется заметно сузить пространство для политических маневров.
ИА REGNUM Новости: Можно ли с уверенностью сказать, что власти Казахстана уже который год ищут пути обхода России в вопросах транспортировки нефти? Или ситуация выглядит вообще по-другому?
Безусловно, власти Казахстана пытаются найти альтернативные России пути экспорта углеводородов. Однако работа в этом направлении ведется по принципу "чем больше - тем лучше": параллельно с переговорами по расширению КТК и "Атырау-Самара" Казахстан прокладывает трубу в сторону Китая, рассматривает свое участие в проектах "Одесса-Броды", "Бургас-Александруполис", Балтийская трубопроводная система, "Самсун-Джейхан".
По официальным данным, из произведенных в республике в 2009 году 76,5 млн. тонн нефти и газового конденсата почти 90% было продано за рубеж. При этом посредством КТК ушло 27,5 млн. тонн; по трубопроводу "Атырау-Самара" - 17,5 млн. тонн; в Китай - 6,2 млн. тонн; через порт Актау - 11 млн. тонн (в Баку, Махачкалу, Неку); по ЖД - 4 млн. тонн; Оренбургский ГПЗ-2 - 2 млн. тонн. Таким образом, основная часть поставляемой на экспорт нефти идет через территорию России и в обозримой перспективе изменить эту ситуацию практически невозможно.
Согласно проекту Отраслевой программы развития нефтегазовой отрасли на 2010-2014 годы, объемы экспорта казахстанской нефти в ближайшие 5 лет возрастут всего на 4,1% и в 2014 году составят 75 млн. тонн. Ставку в увеличении объемов экспорта Казахстан будет делать на КТК (с 28 млн тонн до 37 млн тонн) и нефтепровод в Китай, который в 2013 году должен выйти на максимальную мощность в 20 млн тонн. Поскольку проект расширения КТК предполагает, что после 2014 года у республики будет оставаться резерв в 15 млн тонн, то имеющихся транспортных мощностей Казахстану хватит, как минимум, до 2016 года.
ИА REGNUM Новости: Вообще, Россия всерьез рассчитывает переориентировать поставки своих углеводородов на Азию. В частности, развитие азиатского направления поставок углеводородов даже отражено в "Энергетической стратегии-2030". Астана тоже планирует увеличить мощность своего трубопровода Казахстан-Китай. Говорят, кстати, что именно с этими планами связано создание отдельного министерства нефти и газа. Но вопрос связан не с этим. Меня интересует - можно ли в перспективе назвать Россию и Казахстан конкурентами?
Азиатское направление экспорта углеводородов способно поглотить все объемы, которые способны туда поставить Россия и Казахстан и конкуренции между ними не будет. Наоборот, вместе они смогут заставить тот же Китай покупать топливо по европейским ценам. Тем более, что у Казахстана пока не хватает ресурсов для заполнения даже первой очереди (10 млн. тонн) нефтепровода Казахстан-Китай: дефицит покрывается российской нефтью.
Что касается создания в Казахстане министерства нефти и газа (МНиГ), то его необходимость аналитиками обсуждалась давно (его предшественник - МЭМР, занимался почти исключительно нефтегазовыми проблемами) и не связано с увеличением объема экспорта энергоресурсов в Азию (что видно из объемов экспорта нефти по направлениям). Среди причин создания МНиГ можно выделить следующие. Во-первых, практически все годы независимости власти твердят об инновациях и диверсификации, но добывающий сектор продолжает тащить на себе экономику страны и все сценарии ее развития увязываются с ценами на нефть. Во-вторых, неблагополучной ситуацией в нефтянке, обусловленной переносом сроков коммерческой добычи на Кашагане, снижением инвестиций в разведку и добычу сырья, конфликтами с инвесторами по поводу пересмотра контрактов.
ИА REGNUM Новости: Ну вот добрались и до Кашагана. Еще, по-моему, летом стало известно, что большой нефти Кашагана снова не будет в установленные сроки. Как отразится новое смещение сроков по Кашагану на казахстанской нефтянке?
Смещение сроков по Кашагану заметно отсрочит планируемое властями вхождение Казахстана в десятку мировых лидеров нефтедобычи. В случае новых задержек с эксплуатацией месторождения у Казахстана не будет ни дополнительных объемов нефти, ни нужды в новых трубопроводах. Астана не сможет усилить свою значимость в нефтяном секторе региона, диверсифицировать рынки экспорта.
Тут важно понять, что месторождения (многие из них низкорентабельные, имеют высокую обводненность и трудноизвлекаемые запасы) начинают требовать внедрения более сложных и дорогих технологий. В первую очередь это относится к месторождениям, разрабатываемым НК "КазМунайГаз". Но будущее нефтедобычи страны в долгосрочном плане однозначно связано с развитием шельфовых месторождений Каспия. А их сложная геологическая структура, экологические риски обусловливают как задержки с их освоением, так и более высокие, чем предполагалось первоначально, издержки.
Кашаган стал ярким проявлением этого. Так, капиталовложения (вследствие технических трудностей, инфляции, издержек и т.д.), после неоднократных переносов начало добычи нефти на месторождении, возросли с $57 млрд до $136 млрд. Результатом стала коррекция прогнозных объемов производства нефти в стране (если ранее к 2015 году рассчитывали добыть 150 млн тонн, то теперь - 100 млн тонн) и изменение структуры управления Северо-Каспийским проектом (переход от модели единого оператора к системе коллективного операторства с учреждением новой совместной операционной компании - "Норт Каспиан Оперейтинг Компани").
ИА REGNUM Новости: Так стоит ли вообще ждать кашаганской нефти? Что, на ваш взгляд, нужно для того, чтобы освоение Кашагана, наконец, началось? Когда забьют "фонтаны" кашаганской нефти, неизвестно - второй этап освоения месторождения предполагается утвердить в следующем году. Однако, с учетом того, что вследствие финансовых и технических сложностей освоения Кашагана сроки его запуска уже трижды продлевались, любую утвержденную дату можно считать весьма условной.
По официальной версии до сих пор разработчиков заставляли сдвигать сроки начала освоения месторождения сложности с его Опытно-промышленной разработкой (ОПР). И это неудивительно. Запасы углеводородов этого месторождения относятся к категории трудноизвлекаемых (при общих геологических запасах сырья этой нефтеносной структуры в 38 млрд баррелей извлекаемые запасы оцениваются в 7-9 млрд баррелей). При аномально высоком пластовом давлении глубина залегания продуктивных пластов превышает четыре километра. Кроме того, в нефти Кашагана содержится до 19% очень токсичного и коррозионно-активного газа - сероводорода. Такую нефть нельзя без специальной переработки на месте добычи качать по трубопроводам.
До завершения этапа ОПР и начала промышленной эксплуатации необходимо обустроить санитарно-защитную зону Карабатана. Также инвесторам нужно составить планы по утилизации серы, которая будет накапливаться в процессе добычи нефти. Всего этого нет. Кроме того, произошедшее уже дважды (в июле 2009 и в январе 2010 годов) урезание стоимости ОПР показывает, что кризис достаточно серьезно затронул финансовые возможности партнеров по Кашагану. Нельзя исключить, что и в дальнейшем им придется сокращать объемы финансирования - особенно если цены на нефть будут неустойчивы.
Между тем, очередные раздоры у участников консорциума могут спровоцировать как новая сложная схема работы проекта, так и невыход на установленные сроки начала нефтедобычи. В частности, отрицательный результат при закачке газа в пласт способен остановить весь проект, а невозможность утилизации огромного количества содержащегося в нефти сероводорода при отсутствии разрешения на его сжигание по экологическим мотивам сделает проект нерентабельным. А значит, и неизбежный перенос сроков промышленного освоения Кашагана, и пересмотр планов игроков в Каспийском регионе. Я считаю, уже пора задуматься о том, насколько обоснована стратегическая необходимость разработки углеводородных ресурсов каспийского шельфа и вовлечения их в мировой энергетический рынок.
ИА REGNUM Новости: Если в период 2014-2016 годов большой нефти не ожидается, значит, будет отложено и строительство Казахстанской каспийской системы транспортировки (ККСТ). Как это отразится на Казахстане с учетом существования более выгодных с точки зрения экономики проектов?
Договор по поддержке и содействию транспортировке казахстанской нефти на международные рынки через Каспийское море и Азербайджан (проект ККСТ) был заключен президентами двух стран еще в июне 2006 года. Подпись Нурсултана Назарбаева последовала сразу после того, как в конце мая акционеры КТК не смогли согласовать условия его расширения с 28 до 67 млн тонн в год и проект "завис".
Проект ККСТ можно рассматривать как инструмент давления, заставившего российскую сторону осознать необходимость принятия конкретных мер (расширение КТК), чтобы оставить казахстанскую нефть в сфере своего контроля.
В конце 2008 года национальные нефтяные компании Казахстана и Азербайджана - "КазМунайГаз" и SOCAR - подписали соглашение об основных принципах реализации ККСТ. Ввести эту систему предполагалось в 2013 году. Как известно, в рамках этого проекта предусматривалось создание новой, состоящей из двух сегментов, нефтетранспортной инфраструктуры. Первого, соединяющего месторождения Кашаган, Тенгиз и порт Курык трубопровода Ескене-Курык. И второго: собственно Транскаспийской системы - от порта Курык (где планировалось строительство нефтеналивного терминала для приема крупнотоннажных танкеров) до Баку, откуда нефть пойдет на мировой рынок по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и железной дорогой до Батуми. Планируемая пропускная способность нефтепровода Ескене-Курык на первом этапе составит 23 млн тонн в год с последующим расширением до 56 млн тонн. Общая стоимость ККСТ оценивалась в около 4 млрд долларов (это без стоимости крупнотоннажных танкеров). Финансировать проект планировалось преимущественно за счет заемного капитала, что в условиях глобального финансового кризиса оказалось весьма проблематично. Кроме того, задействованные в проекте ККСТ специалисты SOCAR, "КазМунайГаза", "Шеврона" и Северо-Каспийского консорциума провели целые серии встреч в Баку, Астане, Лондоне, но решить множество задач юридического, технического и организационного характера им так и не удалось.
Экспертами неоднократно выражались серьезные сомнения в возможности появления у Казахстана к заявленному сроку - концу 2013 года, реальных объемов нефти, которые могли бы оправдать строительство ККСТ. По их оценкам, необходимость Казахстана в дополнительных экспортных мощностях к 2016 году вряд ли превысит 30 млн тонн, которые можно более чем спокойно транспортировать по системам КТК и Атырау-Самара после их расширения, а также по нефтепроводу в Китай.
Кроме того, существует еще ряд факторов, заметно снизивших востребованность ККСТ. В частности, тарифные аппетиты владельцев БТД и экономически более выгодный турецко-итальянский проект Самсун - Джейхан (мощность 550−километровой трубы на первом этапе 50 млн тонн в год, инвестиции в проект оцениваются в $3 млрд). ТЭО этого проекта (в отличие от ККСТ, о намерении провести тендер на подготовку ТЭО для которой было заявлено 3 июня текущего года на проходившей в Баку конференции Caspian Oil&Gas-2010) полностью завершено еще в начале 2007 года, да и партнеры здесь финансово состоятельнее. Соглашение, по которому российские компании "Роснефть", "Транснефть" и "Совкомфлот", наряду с турецкой группой Calik и итальянской Eni, примут участие в строительстве и эксплуатации нефтепровода Самсун-Джейхан, было подписано в октябре прошлого года в Милане.
ИА REGNUM Новости: Казахстанские власти взяли в последнее время очевидный курс на так называемую "ползучую национализацию отрасли" - именно с этим, говорят, связан летний вал проверок и уголовных дел против нефтяных компаний. Согласны ли вы с этим утверждением, и какие, помимо этого, тренды в отрасли прогнозируете лично вы? Как вообще вы относитесь к вероятному пересмотру нефтяных контрактов и СРП?
С ростом цен на сырье растет и роль нефтегазового комплекса в структуре экономики Казахстана. Так, в 2009 году доля отрасли в ВВП составила 20,8%, а в государственных доходах - 40,5%, или 1531,2 млрд тенге. Поэтому неудивительно, что в последние годы главной тенденцией в сырьевом секторе стало усиление позиций государства. С целью приобретения активов в этом стратегическом для страны секторе экономики власти зачастую используют давление со стороны регулирующих, контролирующих или налоговых органов. Это вынуждает владельцев "интересных" активов продавать их или пересматривать условия контрактов. Ситуации с ТОО "Толкыннефтегаз", ТОО "Казполмунай", консорциумом Karachaganak Petroleum Operating B.V.(КРО), а также СП "Тенгизшевройл" (ТШО) являются последними примерами воздействий такого рода на недропользователей...
ИА REGNUM Новости: Да, как бы вы расценили недавнюю атаку на ТШО? Будет ли, на ваш взгляд продолжаться "крестовый поход" государства против нефтяных инвесторов?
Возбужденное властями уголовное дело в отношении якобы незаконной добычи на Тенгизе стало следствием неуступчивости компании Chevron в вопросе вхождения Казахстана в карачаганакский проект, в котором американская компания" имеет 20% долю. Агрессивный способ ведения диалога свидетельствует о глубокой заинтересованности властей республики в получении доли в компаниях и переверстывании условий СРП на более выгодные для Казахстана. В частности, правительство намерено урезать льготы, предоставляемые иностранным компаниям действующим СРП: по 14 из 16 контрактов СРП министерством нефти и газа ведутся переговоры о целесообразности пересмотра условий стабильности налогового режима.
"Крестовый поход" государства против инвесторов будет продолжаться. Подтверждениями этому являются не только затянувшая "разборка" с КРО и "наезд" на ТШО, но и создание в Минюсте группы юристов, специализирующихся на рассмотрении судебных исков Казахстана в зарубежье, а в Министерстве нефти и газа - Департамента контрактов и СРП. Кроме того, силовыми структурами получены значительные полномочия в сфере контроля над деятельностью частных, в том числе иностранных, экономических структур и потому подводить итоги этому процессу еще рано.
Главное право государства - право на контроль над осваивающим его недра инвестором. Поэтому нет ничего предосудительного в том, что власти Казахстана, исправляя ранее допущенные ошибки, сегодня подвергают переосмыслению и переоценке заключенные ими же в середине 90-х годов контракты на недропользование. Вопрос в том, как это делается. Отсутствие четких правил игры на нефтяном рынке и жесткий административный прессинг иностранных инвесторов, периодически устраиваемый властями, ввергает нефтяную отрасль в процесс хронического передела собственности, в мутной воде которого чиновники с увлечением нередко ловят рыбку для собственного стола. Учитывая крайне высокий уровень коррупции в стране, усиление роли государства в экономике может легко трансформироваться в диктат номенклатурной бюрократии. Плохо и то, что, защищая национальные интересы и понуждая инвесторов к пересмотру контрактов, власти основную ставку делают только на кнут.
Беседовал Михаил Пак (Алма-Ата)
"ИА REGNUM"
