Что ТС грядущий нам готовит?

Через три месяца должно свершиться два события – Казахстан вступит в председательствование в ОБСЕ и станет членом Таможенного союза.

О первом говорят много, о втором – наоборот. Никак не сказать, что тема Таможенного союза (ТС) – на “острие” общественного внимания. Хотя такая ситуация явно неадекватна значению этих двух событий: председательство в ОБСЕ, что о нем ни думай, через год закончится; а ТС – это, как минимум, надолго.

Если очень кратко, суть будущего Союза в следующем. Казахстан, Россия и Беларусь создают общее таможенное пространство, с едиными ввозными пошлинами для товаров из других стран. Если вопрос – зачем это нужно России и Беларуси, странам с достаточно развитым собственным производственным сектором – можно не задавать, ответ на него очевиден, то с резонами Казахстана все не так просто. На недавней встрече с предпринимателями представитель мининдустрии дал такой ответ на вопрос зачем ТС Казахстану: “Это позволит расширить внутренний рынок, станет мощным стимулом для развития новых производств на единой таможенной территории, кооперации взаимодополняемых производств и создания вертикально интегрированных корпораций”. “В конечном итоге все это должно позволить странам союза конкурировать на мировом рынке со своей продукцией”. Стратегическая же цель ТС - стать первым серьезным шагом к формированию единого экономического пространства, которое даст Казахстану, в том числе, возможность использовать для экспорта своей продукции российскую и белорусскую транспортные системы по их, внутренним, транспортным тарифам.

Звучит абстрактно. Но других комментариев с казахстанской стороны нет. Зато вполне ясно высказался недавно в Алматы известный российский экономист, глава Комиссии Таможенного союза, Сергей Глазьев:

- Либеральная глобализация в мире сменяется так называемой локализацией – крупные страны начинают формировать вокруг себя свои экономические пространства, стремясь к созданию региональных зон устойчивости в условиях нарастания турбулентности не только в мировой финансовой системе, но и в мировой торговле в целом.

Российские резоны очень понятны. Чего не скажешь о казахстанских, как экономических, так и политических. Вот, кстати, тема для анализа казахстанской политологии. На недавнем Конгрессе политологов говорили о проблеме “заезженности” проблем, которые исследуют наши эксперты. Почему же не обратить внимание на ТС как первую ступень к единому экономическому пространству? Ведь известно, что тесная экономическая интеграция достигается ценой определенных “изъятий” из суверенитета стран-союзниц в пользу наднациональных органов (именно неспособностью пойти на это некоторые эксперты объясняли стабильные неудачи с центральноазиатской экономической интеграцией). А насколько наднациональные органы будут таковыми в условиях ТС, союза очень разных и по емкости рынка, и по структуре экономики, стран (что принципиально отличает ТС от ЕС)? И что из всего этого может получиться? Есть к чему приложить аналитические способности казахстанской политологии.

Еще сложнее составить себе представление о комплексном воздействии ТС на экономику Казахстана. Удивительно, но не обнародовано ни одного исследования на эту тему в отраслевом разрезе. Ни государственные, ни межгосударственные аналитические структуры в этом не отметились. Например, представитель подобной структуры Евразийского Банка развития, услышав замечание, что в казахстанском бизнесе существует очень сложное отношение к ТС, ответил ясно: главное, что есть политическая воля запустить ТС. При таких ответах аналитиков приходится самим пытаться “нащупывать путь” в этом вопросе.

Вероятно, снятие таможенных барьеров даст хороший шанс для реанимации казахстанского сельского хозяйства. Представители евразэсовских интеграционных структур упоминали в связи с этим зерновую отрасль Казахстана. Но – продавать зерно, а тем более, муку, у республики и без интеграции хорошо получается. Другое дело, мясная отрасль. Одни бизнесмены высказывают предположение, что открытие российского рынка дает ей большой шанс подняться. Другие более пессимистичны, отмечая, что это потребует сначала серьезно заняться вопросами ветеринарии и производства комбикормов. На это нужно время и инвестиции.

Что еще могут “раскрутить” возможности ТС в Казахстане? Основа нашей экономики – нефтегазовый комплекс – вряд ли как-то среагирует на это. Что остается?

Остается самая неясная в плане воздействия ТС “тема” - малый и средний бизнес. Именно его представители больше всего думают о том, что принесет им ТС. Думают без особой радости.

В этой среде очень распространены опасения, что свободный доступ российской продукции на казахстанский рынок поставит точку в существовании очень большой части казахстанского бизнеса. Об этом говорят многие мебельщики, пищевики, производители строительных материалов. Этим обеспокоены текстильщики: до сих пор, во многом подняться этой отрасли в Казахстане не давало доминирование дешевого китайского импорта, и если с началом действия ТС на казахстанском рынке начнут бороться между собой китайский и российский текстиль, то нашим производителям от этого лучше не станет. Эксперты считают, что есть основания задуматься о будущем производителям бензина. Да вряд ли найдется в Казахстане производственная сфера, которая спокойно и уверенно могла бы ждать на своем рынке конкурентов (кстати, это касается и ряда услуг). Поэтому плохо воспринимаются заверения мининдустрии, чьи переговорщики по ТС заявляют, что интересы определенных сфер нашего бизнеса будут защищены переходными периодами, во время которых будут действовать защитные ввозные пошлины. Фактически, таких периодов требует весь казахстанский бизнес. А это значит, что с точки зрения отечественного производства, намеченное введение ТС весьма преждевременно.

- Чтобы встретить конкуренцию со стороны россиян на нашем рынке, с которой столкнется наш малый и средний бизнес, нужно действовать очень быстро и кардинально. Уже буквально сейчас, чтобы казахстанский бизнес успел, как минимум, увеличить свою капитализацию. И, вообще, сначала нужен был бы период, позволивший предпринимателям оправиться от кризиса. И только после этого говорить о ТС. Но у нас и для выхода из кризиса практически ничего не делается: банки не кредитуют малый и средний бизнес, и не будут этого делать в нынешних условиях; Налоговый кодекс, принятый в эпоху эйфории от высоких цен на нефть, никаких изменений не претерпел. Методологии по изменению налогообложения не сделано, арифметическое снижение ставок ничего не дало. Принятых во всем мире льгот, для вновь открываемых предприятий малого и среднего бизнеса, фактически нет. НДС, принятый у нас, это вообще странная форма налогообложения. В таких условиях, прогноз конкурентоспособности с российским бизнесом очевиден – мы в целом не выдержим ее, - считает Геннадий Шестаков, президент компании KLS и исполнительный директор Казахстанской Ассоциации таможенных брокеров (КАТБ).

По его мнению, достаточно быстро пойдет процесс скупки казахстанского бизнеса россиянами: “Думаю, что к 2012 году большинство казахстанских компаний будут либо с российским участием, либо полностью российские. На потребительском, особенно, продуктовом рынке, люди у нас уже привыкли к определенным отечественным брендам, и, чтобы зайти на рынок, россиянам удобнее купить их, чем раскручивать свои. Мотив у наших бизнесменов продать дело россиянам тоже налицо: люди борются с кризисом без всякой поддержки со стороны государства, не видя никакой перспективы – так лучше продать!”.

Если этот прогноз казахстанского бизнесмена сбудется, то в производственном секторе Казахстана отчасти будет воспроизведена картина, похожая на то, что сложилось в результате государственной политики 1990-х, в добывающей сфере: если и не доминирование, то очень серьезное присутствие зарубежного капитала и, соответственно, интересов.

Может быть, опасения наших бизнесменов преувеличены. Возможно, россиянам не слишком нужно доминирование на нашем, в сущности, очень небольшом рынке. Но обо всем этом должны ясно и убедительно, с цифирью и выкладками, а не только со ссылками на “политическую волю”, сказать наши официальные эксперты из уполномоченных госорганов.

Зона.кз